Тонкая красная линия

В тот же миг все вдруг увидели, как из группы кустов, росших немного левее и впереди них, выскочили трое японских солдат — грязных, взъерошенных, насмерть перепуганных. Выскочив из укрытия, они двинулись навстречу американцам, с трудом переставляя ноги, спотыкаясь о кочки и что-то лопоча по-своему. При этом они высоко поднимали руки, показывая всем своим видом, что сдаются. Один из солдат даже слегка подвывал от страха, раскачиваясь из стороны в сторону. Долл резко вскинул винтовку, выстрелил несколько раз, на лице у него расплылась широкая довольная улыбка. За ним принялись стрелять и остальные, японцы попадали как подкошенные, они и десятка шагов сделать не успели. И снова наступила тишина; спокойно, как и прежде, сияло в вышине яркое солнце. А головной взвод, остановившись, вслушивался в эту тревожную тишину, вглядывался в медленно покачивавшуюся под едва ощутимым ветерком высокую траву. Затем не спеша они двинулись дальше, туда, где круто поднимался вверх склон высоты, что была «головой Креветки». Ни они, ни шедшие следом другие взводы даже головы не повернули в сторону убитых японцев. Правда, бумажников и кошельков на трупах уже не было…

Сержант Чарли Дейл, тоже командир отделения в этом взводе, был таким же проворным, как и Долл. Он выстрелил почти одновременно с ним, и из троих убитых японцев один наверняка был его жертвой. Дейл и раньше не верил в то, что пленным надо оставлять хоть какой-то шанс, а повоевав с десяток дней, окончательно убедился в своей правоте. Да и кого жалеть? Таких, как тот, который одной ногой уже стоял в могиле, а все же попытался бросить гранату в Куина, когда они в тот раз ворвались в японский тыловой лагерь? Подонки они все, нет у них ни совести, ни чести, чего там говорить!

Размышляя таким образом и самодовольно ухмыляясь от чувства собственного превосходства, Дейл быстро добежал по высокой траве до убитого им японца. Ничего толкового у него он не нашел. Грязный бумажник весь уже истлел от сырости и плесени, прямо в руках развалился, да и внутри ничего не было, одна только фотография какой-то японки. Хотя бы уж голой была, а так — грош ей цена. Он все же забрал фотографию (у него их собралась уже целая коллекция), спрятал в карман рубашки, бумажник же выбросил. Другие убитые оказались такими же пустыми. Только у одного кто-то, скорее всего сам Долл, вытащил спрятанный на теле маленький японский флажок (у японцев было принято носить флажок именно так). «Значит, Доллу повезло, — подумал Дейл, — а я вот без трофеев остался. Невезучий какой-то». Во рту у японца, когда Чарли разжал ему челюсти, тоже ничего не было — ни золотых зубов, ни коронок.

Когда у них была неделя отдыха, Дейл на свои трофеи выменял у кого-то с аэродрома маленькие пассатижи. Теперь он все время таскал их в брючном кармане. Болтают ведь, что у морских пехотинцев иногда на тысячу долларов золотых зубов да коронок набирается. Чарли Дейл никак не хуже этой погани. Сейчас ему как раз и выпал первый удачный случай опробовать свои щипчики, да только не повезло. Что же касается двух других трупов, то их осмотреть как следует не удалось — послышалась команда продолжать движение, и откуда-то выскочил Бэнд. Пришлось подчиниться. Ругаясь про себя на чем свет стоит, Дейл повел отделение вперед. Шагая, он обдумывал отличный, но его мнению, просто грандиозный план.

В общем-то план был довольно прост. Несколько дней назад Дейлу удалось подсмотреть у писарей перечень предстоящих в их роте перестановок и повышений. Сделал он это вовсе не потому, что хотел точно убедиться в своем сержантстве, а с гораздо более хитрыми, так сказать перспективными, целями. Он знал, что Бэнд питает к нему определенную симпатию, и теперь задумал воспользоваться этим, чтобы пробиться во взводные сержанты первого взвода. Правда, на этой должности сейчас прочно сидит Калн, но он ведь не вечен. А случись с ним что, кого тогда на его место выдвинут? Сержант Филд, бывший раньше командиром того отделения, которое теперь отдали Доллу, недавно уже получил повышение. Сержанта Фокса тоже выдвинули. Стало быть, надо сделать так, чтобы Бэнд непременно подумал о кандидатуре его, Дейла. Были у него и другие возможности, что уж там говорить, да вот больно хотелось во взводные выйти. И Дейл считал, что это вполне возможно. Да и что тут особенного? Захотел он стать командиром отделения и сержантом — и стал. Надо и теперь не упустить своего шанса. Лучше всего, пожалуй, как-нибудь при случае, и чтобы это непременно видел Бэнд, принять на себя командование двумя-тремя отделениями. Вот и будет дело в шляпе!

Местность впереди пошла понемногу на подъем, и Дейл замедлил шаг, прищурился, стал более внимательно поглядывать вокруг. Чего голову зря ломать, подумал он, дело ведь у него верное, и, как только появится возможность, Бэнд непременно его продвинет.