Тонкая нить(изд.1968)

— Да, конечно, — поспешно согласился Миронов.

Анна Казимировна быстро пожала руку Андрея и скрылась в подъезде. Миронов осмотрелся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, двинулся к центру города. Час был уже поздний, но он решил зайти в управление. Чем черт не шутит! Вдруг полковник Скворецкий задержался на работе?

Возле самого управления из темноты внезапно вынырнул Луганов.

— Василий Николаевич, — изумился Андрей, — ты откуда? Неужели так-таки и топал за мной? Я же во все глаза глядел и, грешным делом, никого не заметил. Думал, ты прямо из ресторана отправился восвояси.

— Зря думал, — невозмутимо ответил Луганов. — А распоряжение полковника? Мне же было приказано обеспечить твои тылы… Вот и обеспечивал как мог.

Подшучивая друг над другом, они вошли в управление и поднялись в приемную Скворецкого. Полковника, однако, в управлении не оказалось, он давно уехал домой. Зато на следующий день Миронов и Луганов поспешили к нему с утра, пораньше.

Выслушав Андрея, Кирилл Петрович задумался.

— Да, — сказал он наконец, — история… А не кажется ли тебе, что всю эту сцену с летчиком она специально подстроила и учинила тебе нечто вроде экзамена. Хочется думать, что ты его выдержал.

— Насчет экзамена я согласен, — сказал Миронов. — А вот что касается летчика, тут, думаю, вы ошибаетесь. Не похоже, чтобы он участвовал в этой игре. Его появление не входило в планы Войцеховской, такое у меня сложилось впечатление. Больше того, полагаю, что именно из-за летчика и отказывалась она идти в ресторан. Кто его знает, каковы ее отношения с этим Савиным? Что это вообще за фрукт? Но надо отдать должное Анне Казимировне: всю эту историю она быстро повернула в нужную ей сторону и устроила мне экзамен по всем статьям.

Молчавший до этого Луганов подал голос:

— Разрешите, товарищ полковник? А что, если все это не игра, никакой не экзамен? Я за Войцеховской наблюдал во все глаза. Вела она себя очень естественно, переживала, видимо, здорово. Может, ей действительно стало здесь невмоготу, и она готова на все, лишь бы вырваться из Крайска. Вы это исключаете?

— Да, — согласился Андрей, — вела она себя блестяще. Если это и игра, то самого высокого класса. И все же я склонен думать, что она меня проверяла. Впрочем, я согласен с Василием Николаевичем, что отъезд из Крайска действительно может входить в ее планы. Одно другому не мешает.

— Исключать, конечно, ничего нельзя, — заметил полковник. — Пищи для размышления мы получили предостаточно. Но и новые ходы появились — Савин. А это уже хорошо. Где он, кстати? Удалось насчет него что-нибудь выяснить?

— Сейчас он в отделении, — ответил Луганов, — его можно засадить суток на пятнадцать за мелкое хулиганство. Заслужил. Тем временем соберем необходимые данные. Пока известно одно: сам он военный летчик. Бывший. Около месяца назад уволен вчистую, демобилизован. Причины пока не выяснены. Сейчас без определенных занятий. Холост. Вот пока и все.

— Не густо, — покачал головой Скворецкий. — Вот что, Василий Николаевич, на пятнадцать суток ты не рассчитывай. И думать брось. Сутки — вот тебе окончательный срок. Чтобы завтра о Савине было все, что только можно узнать. Все, и даже больше. Понял?

— Куда как понятно, товарищ полковник, — вздохнул Луганов. — Постараемся…

— Теперь, — повернулся Скворецкий к Миронову, — твоя задача: навести Войцеховскую, заверь ее, что попытаешься сделать все, как она хочет, что ты рад, счастлив, ну и всякое там такое. На этом ты с ней простишься, «уедешь» из Крайска. Думаю, что «роман» с Войцеховской возобновлять тебе не придется. Не мне тебе говорить, но все же напомню: в общественных местах — в кино, там, в театре — смотри не появляйся да и на улицах веди себя поосмотрительнее, чтобы ненароком с ней не столкнуться. Не то все провалишь. Что до остального, так решим завтра.

Глава 22

Василий Николаевич Луганов на этот раз превзошел самого себя. К следующему утру, когда они с Мироновым должны были явиться к полковнику, он уже располагал более или менее исчерпывающими сведениями о Савине.

Савин Степан Сергеевич, двадцати шести лет, родился в Киеве, в семье ответственного партийного работника. Его отец в начале войны ушел на фронт. Летом 1943 года Сергей Иванович Савин, член Военного Совета одной из армий, стоявших на Курской дуге, погиб в боях с фашистскими захватчиками. Мать Степана и поныне работала в одном из райкомов партии в Киеве…

Детство Степана изуродовала война: бомбежки, эвакуация, тяжкие лишения, гибель отца… Степан лютой ненавистью возненавидел фашистов, возненавидел, всех, кто грозил свободе и независимости нашей Родины.

Окончив среднюю школу, Степан Савин пошел в военное летное училище, стал летчиком. Года полтора назад та воинская часть, в которой служил старший лейтенант Савин, была передислоцирована в район Крайска.