Тонкая нить судьбы

О том, что мать умерла от сердечного приступа Лида узнала из записки, которую ей сунул конвоир, передающий баланду в камеру.

«Лида, прими наши соболезнования. Твоя мама, Ольга Владимировна, скончалась в больнице не придя в сознание, первого октября 1940 года. И и К» Почерк был незнакомый, слегка корявый. Похоже писал мужчина Первой мыслью Лиды было, стучать в дверь, чтобы выяснить, от кого записка. Потом до нее дошло, что делать этого нельзя, иначе она подведет сразу нескольких людей, желающих ей добра. Смысл записки до девушки дошел не сразу. Она стала читать ее вновь.

«Мама, мамочка!!! Как же так?» – в голове у Лиды стучало, мозг не хотел осознавать написанное. Она почувствовала как к горлу подступил комок слабости, перед глазами поплыли мушки, Лида еле дошла до шконки.

Через неделю она была в лагере, что располагался в Архангельской области в поселке Воркута Коми АССР, в известном Воркутпечлаге. Она была осуждена по статье 58 – 4 как агент мировой буржуазии. Особого следствия проведено не было. Главным обвинительным аргументом служил факт ее близкого знакомства с американским подданным Дэвидом Стюартом. Этого оказалось достаточно засадить ее на десять лет в один из самых страшных лагерей системы Гулага.

Лидия, как и все женщины лагеря, работала на лесоповале. Однажды, когда в очередное утро Лида взяла в руки топор и сделала несколько размашистых бьющих движений по дереву, острая боль внизу живота пронзила ее, она потеряла сознание.

Очнулась Лида в больничке. Около нее сидела старенькая медсестра, которая жила при больнице.

– Очнулась, милая? Сейчас врача позову.

Пришла врач – крупная, грубой внешности женщина с руками, похожими на мужские. Звали ее чудно – Доротея Аристарховна.

– Так, Ухтомская, ты беременна, десятая неделя пошла. Что будем делать? – деловито спросила врач.

Лида смотрела на Доротею Аристарховну не понимая.

– Нет. Не может быть. – прошептала она.

– Что не может быть? Спала с мужиком? Знаю, что спала. Не девочкой к нам прибыла. Не может быть! Все может быть! – грубо отпарировала врачиха.

Однако посмотрев на побледневшую и растерянную Ухтомскую, женщина взяла руку Лиды в свои руки, которые оказались на удивление мягкими и теплыми, и произнесла спокойно и ободряюще:

– Не бойся. Сделаю, как хочешь. Не ожидала ты беременности? Первый и единственный, наверное, был у тебя половой акт, да?

Лида кивнула головой.

– Понимаю. Ну, хоть с любимым мужчиной или так, абы с кем?

Лида слабо улыбнулась, в глазах появился еле тлеющий огонек радости, весь ее облик начинал светиться внутренним огнем любви, делающим любую женщину королевой.

– Ясно, девонька, помогу тебе – заметив удивительные изменения в Лидии, убежденно сказала Доротея Аристарховна – полежишь здесь у меня немного, сил наберешься. А потом я постараюсь перевести тебя на кухню.

Врач сдержала свое слово. Еще неделю Лида пролежала в больничке. Это время Доротея Аристарховна максимально использовала для восстановления подорванного здоровья Ухтомской. Она поила ее морковным чаем, делала инъекции витаминов, которые хранила в своей домашней аптечке для себя, на случай личного недомогания, требовала, чтобы Лида больше спала, набиралась сил. Доротея Аристарховна добилась, чтобы Лида была переведена для работы на кухню. Для этого ей пришлось переспать с начальником лагеря, добивавшегося ее несколько месяцев.

«От меня не убудет, а девочку спасу.» – решила врач, соглашаясь на связь с полковником – «Хоть так искуплю свою вину перед… перед …»

Доротея Аристарховна тихо заплакала. Перед ее глазами вновь возникла картина двухлетней давности. Тогда ее дочь, Маша, которой только-только исполнилось восемнадцать, пришла к ней и радостно сказала, что ждет ребенка от любимого человека. Этим человеком оказался мужчина, старше Машеньки лет на десять. Когда он пришел просить руку дочери, она отказала ему и пригрозила заявить куда следует за развращение малолетних. Доротея Аристарховна схватила Машу за руку и потащила в больницу, где договорилась сделать ей аборт. Во время аборта у дочери открылось кровотечение, которое не смогли остановить, и Маша через два дня умерла от потери крови. Лида была чем-то похожа на ее Машу. Помогая Лиде, Доротея Аристарховна надеялась, что хоть так искупит свою вину перед дочерью.

В положенный срок у Лиды родилась дочь. Роды принимала Доротея Аристарховна. Девочка родилась слабенькой. И снова врачиха договорилась с начальником лагеря, что Ухтомская побудет хотя бы неделю в больничке вместе с ребенком. Счастью Лиды не было предела. В каждой черточке своей дочери она видела то Дэвида, то маму, то папу.

– Как хочешь назвать дочь? – спросила ее на следующей день Доротея Аристарховна.

– Анечкой. Так звали мою бабушку, о которой мне много рассказывала мама. Я давно решила, что если у меня будет дочь, назову ее Анечкой.

– Красивое имя, царственное. Дай Бог, девочка будет счастлива – резюмировала врач.