Тонкая нить судьбы

Выйдя из лагеря, Катя поставила своей первоочередной целью найти двух девочек, свою Василису и Анечку, дочку Лиды Ухтомской. Сначала она пыталась найти их сама, обращаясь с письмами в попечительские органы Наркомздрава и НКВД. Но везде сталкивалась с непробиваемой стеной равнодушия и презрения. А однажды ей прямо заявили, что врагам народа, которые не бывают бывшими, информацию об их ублюдках никто не даст. Тогда она обратилась за помощью к своей бывшей соседке Ефросинье, которая стала атаковать письмами административно-хозяйственное управление НКВД. Поиски дали свои результаты. Екатерина нашла и свою дочку, которую звали не Василисой, а Варварой. Нашла она и дочку Лиды Ухтомской, Анечку, у которой была фамилия Томина.

Анна выросла в красивую, утонченную девушку, но очень тихую, безынициативную. Она жила в своем мире, который придумала для себя. Может это и правильно. В детских домах выживают, либо наглецы, добивающиеся всего силой физической, либо те, кто ушел в себя и не замечают происходящее вокруг. Девушка много читала и жила в грезах прочитанного.

Екатерина не стала напрашиваться к Анне во взрослые подруги. Она только рассказала ей о ее матери и, убедившись в том, что девушка не пойдет по кривой дорожке, наблюдала за ее жизнью издалека. Время от времени она посещала соседей Анны и исподволь, через окольные вопросы узнавала о жизни дочери своей лагерной подруги. Аня же, с момента своего осознания человеком, а произошло это в четыре года, когда она была наказана воспитателем детского дома за то, что рассматривала книжку под одеялом, дала себе слово найти родителей.

– Ты, отродье вражеское, будешь слушаться воспитателя или нет? Я кого спрашиваю?. Ишь как смотрит, вылупок американский – держа девочку за шиворот громко выговаривала ей воспитательница.

Эти ее слова Аня запомнила на всю жизнь. Тогда она, четырехлетняя малышка, познавшая жестокость взрослого мира, решила абстрагироваться от этого мира, уйти в себя. и найти, обязательно найти родителей. Это решение помогло ей выжить в детдоме, стать цельным, но, к сожалению, нелюдимым человеком. После окончания школы Аня без сожаления покинула стены детдома и окунулась во взрослую жизнь. Этот переход не был для нее болезненным. Она привыкла полагаться только на себя. Аня закончила курсы машинисток и устроилась на работу в машбюро исторического факультета МГУ. Будучи весьма начитанной, для которой книги стали единственными друзьями, девушка замечала каждую ошибку не только орфографического или синтаксического порядка. Аня по ходу печатания работ профессорско-преподавательского состава факультета изменяла их стиль, совершенствуя его. Через месяц работы Аня стала звездой машбюро.

– Эта Томина у нас скоро всю работу заберет. Нам делать будет нечего. Откуда она выискалась, такая грамотная? – услышала как-то в туалете Аня разговор двух ее коллег.

– Знаешь, Маруся, надо накопать что-нибудь этакое, чтобы… Ну, ты понимаешь.

– Не вопрос. У меня в кадрах подружка работает. Я попрошу, она мне всю подноготную этой грамотейки расскажет.

– Ладно, пошли. А то начальница ругать будет.

Когда дверь в туалете хлопнула, Аня вышла из своей кабинки.

Через месяц ее уволили. Причина увольнения была странной. В приказе значилось: «Уволить машинистку Томину Анну по причине утраты к ней доверия со стороны администрации». Аня посмеялась над этой причиной. Потом хотела было пойти к руководству доказывать, что эта причина не имеет к ней никакого отношения, так как она точно знает, что она, эта причина, касается только работников, непосредственно обслуживающих денежные или товарные ценности. Однако поразмыслив, Аня поняла, что ее, дочь врага народа, все равно не восстановят на работе. Коллеги по работе не дадут, ибо с их подачи произошло увольнение. Девушка решила работать на дому. Она развесила объявления в зданиях всех факультетов МГУ, а также в других институтах. Не только плохая, но и хорошая слава бежит впереди человека. Те, кто печатал у Ани свои работы, стали советовать своим друзьям, коллегам ее услуги. И, действительно, отбоя в заказчиках у нее не было.

Однажды в квартиру, где жила и работала Аня, позвонил молодой мужчина. Одет он был по последней моде, подтянутый, статный, хорош собой. Аня, открыв дверь, смутилась и спросила:

– Чем могу помочь?

– Здравствуйте, Анна. Не смущайтесь. Вас мне посоветовал Владимир Иванович Хмелев. Он у вас часто печатал свои работы, помните? – прямо глядя в глаза девушке быстро произнес молодой мужчина.

Аня, немного поколебавшись, впустила его.

– Разрешите представиться, Анна. Михаил Александрович Дронин. Можно просто – Михаил – отрапортовал молодой мужчина. – Мне нужна ваша помощь. Владимир Иванович высокого мнения о вашей работе. Он уверил меня, что вы печатаете быстро и грамотно….

– Он преувеличивает – сконфуженно сказала Аня. – Я работаю не лучше многих машинисток, поверьте мне.

Михаил улыбнулся. Ему понравилась девушка и то как она держится, скромно, но с достоинством.

– Я понимаю. Но, пожалуйста, вы могли бы напечатать мою рукопись. Я историк, на неделе закончил труд, которому посвятил десять лет своей жизни. Эта работа очень важна для меня. …

– Михаил, а вы знаете по какой статье меня уволили из машбюро. Они выразили мне недоверие, понимаете, недоверие… Я не беру печатать большие труды. Я больше по курсовым, да дипломным работам, да статьям, смысл которых настолько бывает затуманенным, что … Ну, да ладно. Вы меня поняли? – Аня с вызовом посмотрела на мужчину.

– Вы мне подходите, Анна. Я вам верю…. Кроме того, я вам хорошо заплачу. – Михаил подошел к девушке, взял ее за плечи – Вы красивая девушка и прекрасный человек. Это сразу видно по вашим ясным и добрым глазам.

Аня смутилась, сняла мужские руки со своих плеч, отошла на метра два от Михаила и воззрилась на него. Она глядела своими большими голубыми глазами в глаза мужчины, которому казалось, что девушка опустила свой взгляд прямо ему на сердце. Оно забилось сильнее, теплота разлилась по всему крупному мужскому телу. Михаил не выдержал взгляда и закрыл глаза.

– Хорошо. Я возьму вашу рукопись. Покажите ее. – услышал Дронин тихий, но деловой голос Ани.

Михаил обрадовался и начал доставать папки из большого черного портфеля. Папок было три.

– Пройдемте в комнату. Там удобнее будет посмотреть вашу работу. – улыбаясь, предложила Аня. Пока девушка смотрела рукопись, определяя сложности почерка, Дронин стал рассматривать комнату. Она была спартанской. Ничего лишнего. Небольшой письменный стол со старенькой печатной машинкой стоял около окна, шторы на котором были открыты. У стенки слева от входа стояла кровать с панцирной сеткой, заправленная голубым льняным покрывалом. Справа от входа находился платяной двухстворчатый шкаф. Вот и вся обстановка, если не считать двух стульев, один из которых стоял у стола, другой у кровати.

– Извините, я не предложила вам сесть. – спохватилась Аня. – А впрочем, мне все понятно. Почерк у вас хороший, разборчивый. Я начну печатать вашу работу завтра. Сегодня мне надо закончить к вечеру две курсовые.

Аня просмотрела каждую папку, прикидывая сколько времени ей понадобится, и медленно произнесла:

– Думаю, вы можете придти за своей работой через две недели. Оставьте ваш телефон на случай, если мне что-то будет не понятно.