Тонкая нить судьбы

Около шести часов вечера все сидели в кафе-баре на первом этаже музея, что называется, «без задних ног». Заказали по чашке кофе-капучино и пирожному «картошка», любимому с детства пирожному Владимира и Кости. Глаза Алекса и Мелинды радостно блестели. Они давно не получали такого удовольствия от совместного проведения времени. Энергетика просмотренных картин и скульптур была настолько сильной, что не отпускала их. Они вновь и вновь переживали увиденное.

– Cuis testiculos habes, habeas cardia et cerebellum – тихо произнес Алекс.

– Что, папа? Что ты сказал? – не поняв отца, спросила его Дарья.

– Да, вот говорю, что картины настолько завладели моим вниманием, что завладели моей душой и моим сердцем. Спасибо, вам ребята. Это ведь была моя мечта – посетить Эрмитаж, увидеть его картины и скульптуры своими глазами. Да, Минди?

Мелинда сидела рядом с мужем и ее глаза были наполнены слезами.

– Мама, тебе плохо? Что ты плачешь? – с тревогой спросила дочь.

– Все хорошо, моя родная. Это слезы счастья. Я очень соскучилась по тебе. Я сейчас действительно счастлива. – Мелинда обняла Дарью, поцеловала ее. Владимир с улыбкой наблюдавший за ставшими ему близкими людьми тихо произнес:

– Извините, пожалуйста, но нам надо идти. Помните про встречу у нас дома? Глаза Алекса, выражавшие дотоле радостное возбуждение, изменили свое выражение на тревожно-испуганное. Даже цвет глаз поменялся, потускнел, посерел.

До глубокой ночи сначала Владимир, а потом Надежда рассказывали Алексу и Мелинде о судьбе Леонида и Алексея Ухтомских, показывали документы, фотографии, имеющиеся в делах, заведенных против них органами НКВД. За все время рассказа ни Алекс, ни Мелинда не проронили ни слова. Их головы были опущены, они ни на кого не смотрели. Когда настенные часы в квартире Александры пробили двенадцать, Мелинда медленно подняла глаза, в которых застыло выражение страдания, посмотрела на всех, сидящих вместе с ней за столом, и тихим срывающимся от боли голосом, сказала:

– Нам надо отдохнуть. Давайте продолжим завтра. Мне и Алексу… – тут она с нежностью посмотрела на мужа, который так и сидел, не поднявши головы. Алекс стеснялся своих слез, которыми были полны его глаза – сейчас очень трудно. Дарья, Владимир, отвезите нас в гостиницу, пожалуйста.

После этих слов Мелинда встала и направилась к выходу. Алекс, не говоря ни слова, поднялся вслед за женой. Весь путь от дома до гостиницы прошел в полном безмолвии. Алекс не мог говорить под влиянием услышанного. Ему казалось, что если он скажет хоть одно слово, то нарушит ту связь с князьями Ухтомскими, которая, как он чувствовал, установилась сейчас с ними. Мелинда молчала, потому что молчал Алекс и она, прожившая с ним тридцать лет, чувствовала, что с ним творится. Дарья, прекрасно знавшая отца, молчала по той же причине. Владимир посчитал неудобным прерывать молчание родителей Дарьи из глубокого почтения к ним.