Тонкая стена

И я последовал приказу начальника. Мойша с Хельгой тоже не жалели снарядов. После пятнадцати минут нашей атаки, треть войска фатерляндцев просто исчезла. Русины поняли, что их уже никто не преследует и я увидел в центре армии Федора высокого светловолосого воина, который одной рукой держал магический жезл, а другой — древко развивающегосязнамени. Зигфрид, увидев его, так перегнулся через корзину, что я испугался, как бы он не выпал. Но слава Властелинам — этого не произошло.

— Изъяслав! — только и смог произнести Зигфрид.

Так, значит, это легендарный Изяслав! Непобедимый враг Зигфрида! Единственный человек, имя которого Зигфрид произносил со смесью злости и невольного уважения. Я стал наблюдать за ним. Довольно быстро лучшему полководцу русинов удалось перестроить толпу вокруг себя в воинское формирование, и отступление перешло в атаку. Фатерляндцы и не думали о бое. Теперь ими, похоже, овладела лишь одна мысль — скорее убежать от смерти, падающей с неба, и от яростно атакующих вдохновленных русинов.

Война скоротечна и спустя полчаса невооруженным глазом было заметно, что Ганс потерпел полное поражение. По полю пошли санитары и похоронные команды русинов, собиравшие тех, кто еще имел надежду и заворачивавшие в холсты безнадежных. Наши Горынычи спокойно парили над полем битвы.

— Половину войска Ганс потерял, — уверенно заметил Зигфрид, — Но молодцы, — добавил он, видишь, все-таки отступают организованно.

Организованное отступление с точки зрения Зигфрида представляло собой паническое бегство в открытые ворота Дорогобужа.

— Ну, теперь Ганса раздавят! — авторитетно заявил я, — удостоившись презрительного взгляда Зигфрида.

— Федор не дурак, Шамтор. Зачем ему переть на городские стены. У русинов потери тоже не маленькие. Так что, думаю, сейчас война на время остановится. Раны будут зализывать.

И, конечно, наш начальник был прав. Наступление русин остановилось. Они не стали подходить к стенам, а наоборот под руководством Изъяслава, который теперь поднялся над войсками на небольшом Змее Горыныче, перегруппировывались и отходили в сторону лагеря.

Тем временем к нам подлетел второй Змей Горыныч с улыбающейся Хельгой и почему-то очень хмурым и явно расстроенным Мойшей.

— Победа! — звонко прокричала Хельга, и я отсалютовал ей рукой.

— Теперь в лагерь, — скомандовал Зигфрид. — Нам надо встретиться с Федором и Велимиром. Мы теперь поступаем в их распоряжение.

Последние слова дались ему явно с трудом. Что ж, я прекрасно его понимал. Зигфрид столько воевал против русин, и теперь попасть в подчинение к старым врагам было, по меньшей мере, издевательством над честью рыцаря. А наш командир свою честь ценил высоко. Может быть, даже слишком высоко.

Мы направлялись к лагерю русинов. В центре его стояли практически нетронутые перипетиями битвы командные шатры. Змеи зависли над ними, выровнялись, и опустились на небольшую площадку неподалеку..

Едва мы вылезли из корзин, Хельга бросилась мне на шею. Черт возьми я даже испытал прилив желания.

— Идут, — выдохнул Зигфрид и я увидел что к нам спешат три человека. Они выглядели очень по-разному, но в походке каждого чувствовалось еще не утихшее напряжение битвы и усталость людей, выполнивших намеченное. Справа шел Федор, легендарный русинский советник, а по сути — правитель Земель Русинских. Больше всего меня в нем поразили глаза. Это был взгляд разумного хищника, волка, способного контролировать собственные инстинкты, но не перестающего от этого быть волком. Я все никак не мог понять — где же еще я видел такое выражение глаз. И наконец, вспомнил — и содрогнулся. Таким же взглядом на нас иногда посматривал и Сент, мой новоявленный папаша. И, получалось, что и я унаследовал эту его черту. Не зря Хельга иногда говорила мне после наших любовных игр: «Не смотри на меня вот так. Я тебя боюсь». Надо будет потренироваться, что ли, раз уж такая разудалая жизнь у нас начинается…В середине троицы двигался Изъяслав. Взгляд его был направлен на Зигфрида и тот тоже, не отрываясь, смотрел на своего извечного противника. Удивительно, насколько похожи были эти два человека. Похожи во всем — от посадки головы до манеры двигаться, почему я был совершенно в этом уверен, хотя никогда не слышал русинского воина — манеры говорить. Не знаю, что должно было стать сейчас призом в этой схватке гигантов, но они к ней готовились загодя. И замыкал цепь некто…Или нечто…Короче, это был ярмарочный клоун, в одежде, от которой пестрило в глазах.

— Приветствуем вас — начал Изъяслав. — Я командующий войсками русин Изъяслав, это советник князя всея Руси Федор, а это воевода Кузьма Прутков. А кто вы?

Вот это да! Этот селезень — русинский воевода? Я сразу вспомнил студенческий анекдот про сбежавшего из ярмарочного балагана сторожа, и львов, которые, похоже, что-то недоговаривают. Глядя на воеводу Кузьму, я почувствовал, что русины отличаются от нас куда больше, чем я раньше думал. В Фатерлянде ему не только войска водить, но и пиво разливать в пивной не доверили бы.