Тонкая темная линия

Узнать, откуда взялось мертвое животное или кто его подвесил к лампе, не представлялось возможным. Для этого требовалось задавать вопросы, искать свидетелей, поднимать шум. Маллен был бы первым на подозрении, но Анни знала еще десяток, помощников шерифа, ставивших капканы для дополнительного заработка. И все-таки ободрал тушку скорее всего Маллен. Анни всегда казалось, что такой, как он, в детстве отрывал крылья бабочкам.

Стараясь не вдыхать тошнотворный запах, Анни перерезала веревку карманным ножом и поморщилась, когда крыса шлепнулась на пол. Потом порвала записку, незаметно стянула пустую коробку из кладовой и использовала ее в качестве гроба. Анни даже не думала нести крысу к Ноблие. И так уже все плохо, а станет еще хуже. Уйти она тоже не могла. Написав еще раз рапорт о вандализме на кладбище и отдав его сержанту, Анни взяла коробку, свой рюкзак и вышла из здания. Она собиралась выбросить крысу в лесу, когда доберется до дома.

Обычно возвращение домой на машине всегда успокаивало ее после трудного дня. А теперь Анни только сильнее ощутила свое одиночество. Солнце уже село, уступив место странно-серым сумеркам, словно пришедшим из плохого сна. Лес казался неприступным и суровым. Поля сахарного тростника выглядели как большие зеленые озера. В домах, мимо которых проезжала Анни, уже зажгли свет. Семьи собирались за ужином, смотрели телевизор.

В такие моменты Анни наиболее остро осознавала, что у нее нет настоящей семьи. Конечно, у нее были дядя Сэм и тетя Фаншон, и Анни очень их любила. Но в глубине ее души оставалось ощущение собственного сиротства, ее отчужденности от других людей... Такой же отчужденной была ее мать. И это чувство останется с ней навсегда. И сейчас оно охватило ее с новой силой.

Анни свернула к Углам. На засыпанной гравием стоянке стояли три машины - пикап дяди Сэма, ржавая "Фиеста" работавшего в вечернюю смену продавца и, чуть в стороне, сверкающая каштановая "Гранд-Ам". Анни даже застонала. У дяди с тетей сидел Эй-Джей.

Она сидела какое-то время, рассматривая место, которое всю жизнь называла своим домом. Простое двухэтажное здание под рифленой жестяной крышей, широкое переднее окно служит витриной с десятком вывесок и объявлений о продуктах и услугах. Красная неоновая вывеска над пивной, объявление "Здесь говорят по-французски" и надпись от руки фломастером-маркером: "Горячая кровяная колбаса и шкварки".

На первом этаже дома разместился магазин Сэма Дусе, которому он отдал сорок лет. Со временем скромный магазинчик превратился в целый комплекс с местом отдыха для туристов, кафе и магазином с большим ассортиментом товаров.

В квартире на втором этаже здания Сэм и Фаншон жили в первые годы после свадьбы. Процветающий магазин позволил им выстроить кирпичный дом неподалеку, и в 1968 году они сдали квартиру Мари Бруссар. Как-то днем она появилась у них на пороге беременная, несчастная, но такая же загадочная и отрешенная, как обычно.

- Неужели ты приехала домой, дорогая! - окликнул Анни дядя Сэм, выглядывая из-за второй, затянутой сеткой двери.

Анни вылезла из джипа, закинула рюкзак на плечо, а другой рукой подхватила коробку.

- Что у тебя в коробке? Ужин?

- Не совсем.

Дядя вышел на веранду, босой, в джинсах и белой рубашке с закатанными до локтя рукавами, обнажавшими мускулистые руки. Он был невысок ростом, но и в шестьдесят с хвостиком его фигура излучала силу.

- У тебя сегодня будет компания, дорогая. - Дядя широко улыбнулся, и его глаза превратились в щелочки. - Приехал Андрэ, - Сэм всегда называл Эй-Джея на французский манер, - и он хочет видеть тебя. - Он заговорщически понизил голос, когда Анни ступила на веранду. Его лицо раскраснелось от удовольствия. - У вас с ним шуры-муры, верно?

- Мы не любовники, дядя Сэм. И к тому же это не твое дело. Я тебе уже тысячу раз об этом говорила.

Сэм вздернул подбородок, он выглядел оскорбленным.

- Как это не мое дело?

- Я уже взрослая, - напомнила ему Анни.

- Значит, у тебя хватит ума, чтобы выйти замуж за этого мальчика, или нет?

- Ты когда-нибудь смиришься?

- Как знать, - дядя широко распахнул перед ней дверь. - Может быть, и смирюсь, когда ты сделаешь меня дедушкой.

На прилавке рядом с кассой стоял букет красных роз, выглядевший так же неуместно, как выглядела бы ваза династии Мин. Продавец, работавший в вечернюю смену, - худосочный рябой парнишка, чья кожа цветом напоминала лакрицу, - смотрел по видео фильм "Скорость".

- Привет, Стиви, - поздоровалась Анни.

- Привет, Анни, - откликнулся он, не отрывая глаз от экрана. - А что в коробке?

- Отрубленная рука.

- Круто.

- Разве ты не поздороваешься с Андрэ? - В голосе дяди Сэма послышалось раздражение. - Он проделал такой путь, прислал цветы...

Эй-Джею хватило ума смутиться. Он прислонился к витрине с высушенными крокодильими головами и другими мрачными подделками, от которых заходились в восторге туристы. Он не переоделся, но снял галстук и расстегнул воротничок рубашки.

- Не знаю, - сказала Анни, - могу ли я это сделать в отсутствие моего адвоката.

- Я просто сорвался с катушек, - признался Эй-Джей.