Тонкая темная линия

- Я и без того знаю, что меня ты не считаешь хорошим детективом, продолжал Стоукс. - Но черт побери, кто из нас двоих разгуливает по городу в собачьей шкуре?

Майрон оторвался от бумаг и свирепо взглянул на Анни. Ему явно не нравилось, что она нарушила сонную атмосферу его тихой заводи.

Проходивший по коридору Маллен залаял с подвыванием. Анни только что зубами не заскрипела от досады.

- Я всегда говорила, что тебе нужно носить блошиный ошейник, Маллен, сказала она, отходя от стойки.

- Ты опускаешься все ниже, Бруссар, - заявил Маллен с ухмылкой, ставя на стойку стаканчик для сбора мочи, полный до самой крышки - дар лаборатории от какого-нибудь пьяного. - Ты только что откусила кусочек преступления? Можешь запить вот этим.

Анни зевнула, достала карточку и стала заполнять ее.

- Разбуди меня, когда придумаешь что-нибудь оригинальное. Эта моча принадлежит нарушителю или ты принес свою, чтобы только увидеться со мной?

Получив отпор, Маллен немедленно вернулся к фактам:

- Росс Лейтон. Пять мартини за ленчем в клубе "Вистерия". Но ты ведь его превзошла, правда, Бруссар? Высосала бутылочку виски по дороге на службу.

Ручка застыла над листом бумаги, Анни подняла голову:

- Это ложь, и ты об этом знаешь.

Маллен пожал плечами.

- Я знаю только то, что сам видел в твоем джипе в субботу утром.

- Разумеется, ты знаешь, что именно подложил в мой джип в субботу утром.

- Я знаю, что шериф снял тебя с патрулирования, а я все еще езжу, самодовольно ухмыльнулся Маллен, показывая гнилые зубы. Он оперся ладонями о стойку и нагнулся к Анни, пронизывая ее многозначительным и хитрым взглядом. - И как же это ты собираешься давать показания против Фуркейда? прошептал он. - Я слышал, что в тот вечер ты тоже крепко выпила.

Анни прикусила язык. В тот вечер в ресторане "У Изабо" за ужином она выпила бокал вина. Бармен в баре "У Лаво" подтвердит, что видел ее. Вполне вероятно, что он и не вспомнит, заказывала она выпить или нет. А ведь кое-кто может и постараться, чтобы бармен потерял память. Разумеется, она не была навеселе в тот вечер, но у адвоката Фуркейда будут развязаны руки для любых инсинуаций. Поможет ли это каким-то образом Фуркейду - весьма сомнительно, но то, что этот факт подмочит ее репутацию, сомнению не подлежит.

- Должна заметить, Маллен, что никогда не считала тебя настолько умным, - пробормотала она. - Должна пожать тебе руку.

Анни потянулась вперед, задела стакан, и моча Росса Лейтона вылилась на брюки Маллена.

Маллен отскочил назад как ошпаренный.

- Ты, гребаная сука!

- Ой, вы только посмотрите! Маллен напустил в штаны!

Четверо мужчин, стоящих в коридоре, обернулись. Одна из секретарш высунула голову в коридор. Маллен в ужасе озирался.

- Это все она! - выпалил он.

- Интересно как, - задумчиво произнесла Анни. - Мне бы наверняка понадобился шланг.

От ярости у Маллена свело мышцы на лице. Тонкие губы превратились в узенькие полоски, и зубы стали казаться совсем лошадиными.

- Вот за это ты заплатишь, Бруссар. Хукер протолкался сквозь толпу зевак.

- Маллен, что тут происходит? Ты обмочился?

- Нет!

- Господи Иисусе, убери за собой и иди переоденься.

- Не забудь о памперсах! - крикнул кто-то в коридоре.

- Это все Бруссар натворила, - проворчал Маллен и, услышав смешки, сразу ощетинился: - Вот пусть она и убирает.

Анни покачала головой:

- Это не моя работа. Лужа с твоей стороны стойки, мистер патрульный. А я с другой стороны барьера, и всего-навсего последний помощник Майрона.

Клерк поднял голову от бумаг с достоинством царственной особы.

- Мистера Майрона, - поправил он.

Очень быстро Анни поняла, что ее новая работа не дает никаких преимуществ. Некоторое оживление внес только присланный из лаборатории в Новой Иберии факс. В нем сообщались результаты исследования внутренностей, которые Анни обнаружила у себя на лестнице в воскресенье вечером. Никто из детективов этим делом не занимался, так что предполагалось, что поступивший факс следует отдать помощнику шерифа, работающему над этим случаем. К счастью, Анни оказалась рядом с аппаратом в тот самый момент, когда бумага начала выползать из щели, поэтому она просто не стала ничего сообщать Питру.

Предварительная экспертиза показала, что внутренности принадлежали домашней свинье. В Южной Луизиане свиней режут каждый день. Мясные лавки торгуют всеми частями туши, и товар приобретают люди, собственноручно готовящие домашнюю колбасу. Эксперты не могли дать ответ и на вопрос, кто именно украсил лестницу в ее квартиру свиными потрохами. Если это не Маллен, то кто тогда? И зачем? Связано ли это с ее расследованием смерти Памелы Бишон?

И есть ли связь между гибелью Памелы и нападением на Линдсей Фолкнер? Один вопрос тянул за собой другой, и конца этой веренице не было видно.