Тонкий холод. Книга баллад

С годами делается проще
привычных дел святой обряд:
так обнажен в осенней роще
деревьев почерневший ряд.

Они стоят – как те деянья,

что не исполнить нам нельзя:
вещей последних изваянья,
к вещам последняя стезя.

Где были листья, нынче небо —

какой пронзительный простор!
лекарство он или плацебо?
нам страшно небо без опор.

Но и в квартире стало тише:

за нами смотрят втихоря
все наши вещи, точно свыше,
нам ничего не говоря.

Как стали мы на них похожи

без повседневной суеты!
пускай их чуточку построже
канон великой простоты.

Все четче наша проступает

биографическая быль:
так время, как с вещей, стирает
с нас несущественного пыль.

И пусть под старость не безбольно

освобождаться от вещей,
мы это делаем невольно:
оно для нас всего важней.

Мы как бы в жертву их приносим

тому, что голая есть суть, —
куда, хоть мы о том не просим,
придется скоро нам шагнуть.

О, этот выбор между небом

и вещью в образе земном!
непросто жить одним лишь хлебом!
еще трудней одним вином.

К вещам относимся мы сами —

с душой и тысячей идей:
одушевленными вещами
назвать приходится людей.

И никакого униженья

здесь даже и в помине нет,
поскольку – в виде утешенья —
такая ж вещь и горний свет.

Да, не без внутреннего спора

найдем мы лучшую из мер
частицу божьего простора
внести в наш узкий интерьер.

Сорвавшийся осенний лист