Тонкий лёд

И вновь я развеселилась, представив лицо супруга, когда я, преисполнившись высокомерия и наглости, оглашу ему какой-нибудь закон от имени нашего дитя… Только какой? Как же его сиятельство может с ходу изобретать все эти чиновничьи премудрости? Почему мне в голову так легко ничего не приходит? Завистливо вздохнув, я набралась терпения, решив непременно найти что-нибудь этакое, что я смогу использовать. Непременно вспомню и использую! Ради потрясенной физиономии сиятельного диара я готова выдумывать до самого его возвращения. Лишь бы он скорей вернулся…

За всеми этими мыслями я не заметила, как дорога привела карету к воротам поместья. Увлеченная разнообразием идей, я поднялась во дворец, разделась и уселась к окошку. Но стоило только бросить взгляд на побелевшую от снега улицу, как тоска начала запускать в душу холодные щупальца, изгоняя радость и лишая всяческого желания фантазировать дальше. Вернулась тревога и неприятные мысли о том, что может ожидать моего супруга на пожаре в Бриме. Воображение живо отозвалось на мой призыв и нарисовало множество картин, одна страшней другой.

Вскоре я уже вышагивала по комнатам, резко ощущая их пустоту и свое одиночество. Зябко куталась в шаль, но все никак не могла согреться. Устав от метаний между окнами в ожидании, когда появится долгожданный всадник, я перешла на половину мужа. Дошла до его малой библиотеки и попыталась отвлечься на книги. Долго ходила между полками, любовно поглаживала корешки, представляя, как их касались пальцы мужа. Даже попыталась определить его любимые книги, но так и не сумела.

Днем, если его сиятельство не сидел зарывшись в своих бумагах, он читал газеты, которые ему доставляли каждый день, а вечером, расслабленный и спокойный, диар некоторое время читал в постели книгу при свете свечи, но так как чтению книг он уделял время перед сном, то читал не особо скоро, и последняя его книга все еще лежала в спальне.

Вспомнив о ней, я покинула комнаты мужа и прошла в нашу спальню. Книга нашлась на маленьком прикроватном столике со стороны, где обычно спал Аристан. Я присела на кровать, стараясь не вспоминать, что еще несколько часов назад он дарил здесь мне упоительные ласки, щедро делясь своей любовью и страстью. И его горячий шепот, таивший в себе бессвязные признания, и шутки после, когда я, все еще открытая и мало способная быстро ответить, могла только фыркать и строить недовольные рожицы, приводившие к тому, что супруг весело смеялся, передразнивая меня. Ничего этого я пыталась не вспоминать, но мысли сами собой лезли мне в голову, заставляя сердце сжиматься от всё более возрастающей тоски и волнений за моего мужа.

— Ох, Арис, — тихо всхлипнула я и все-таки открыла книгу.

Однако вникнуть в содержание мне не удалось, и я оставила всякие попытки углубиться в чтение. Посидев еще несколько минут в обнимку с книгой, я не выдержала. Мне вдруг показалось, если еще хоть немного останусь одна, то непременно сойду с ума. Бережно вернув книгу на место, я вышла из спальни, мгновение раздумывала и уверенно покинула покои.

— Скажите седлать Золотце, — велела я лакею, призванному мной. — Я хочу проехаться до поместья Берлуэн.

— Скоро стемнеет, ваше сиятельство, — предостерег меня мужчина.

— Я недолго, только поговорю немножечко и сразу назад, — улыбнулась я.

— Может, лучше карету…

— Золотце, — отчеканила я.

— Слушаюсь, — поклонился лакей и отправился выполнять мое приказание.

Наверное, мне сейчас следовало бы передвигаться в карете, но представить, что я вновь окажусь в закрытом пространстве наедине со своими мыслями, было невозможно.

— Я никуда не буду спешить, — шепотом пообещала я тому, кто сейчас жил внутри меня, погладила живот и позвала горничных.

Вскоре я уже выезжала из ворот поместья, вдыхая прохладный воздух полной грудью. Мороз еще легкий, но уже отчетливо ощущаемый, приятно холодил лицо, успокаивая нервы. Прикрыв глаза, я позволила себе помечтать, что скажет папенька, узнав, что вскоре станет дедушкой. Улыбка сама собой вернулась на уста, и я позволила своей кобылке немного прибавить в шаге. Времени у меня было совсем мало, и не следовало терять его на пустые мечты.

Я повернула и поехала по малоприметной тропе к родительскому поместью, изученной уже до малейшего кустика. Этот путь показал мне супруг, чтобы не тратить время на проезжую дорогу, где стояли указатели. Разбойников у нас поблизости не было, и особо бояться казалось нечего. Но в начале и в середине осени я скакала быстро, наслаждаясь бегом Золотца, сейчас же ехала почти шагом.

— Пожалуй, я не поеду сегодня к папеньке, — вслух решила я.

Но и вернуться я тоже не спешила. Направления я не сменила, но надумала отправиться не в поместье Берлуэн, а на могилу к маменьке. Она была лишена возможности быть рядом на моей свадьбы, так почему бы ей не стать первой, кто узнает о моем счастье? Погост, где стоял склеп семейства Берлуэн, находился гораздо ближе, чем родительский дом. К тому же там есть сторож, которого я хорошо знала, стало быть, и опасаться мне нечего.