Тонкий лёд

Также я знала, что игроки в команде делились на защитника, разыгрывающего и нападающих. По правилам в трефаллен могли играть от шести человек — трое на трое. В случае, если нападающих выходило два и больше, то защищать лунки мог помогать и разыгрывающий. Нападающие из защищающейся команды находились на половине поля противника и пересекать середину, чтобы помочь своему защитнику, не могли. Они включались в игру, если удавалось перекинуть шар на ту часть поля, которую защищал противник. После того, как шар попадал в лунку, он снова оказывался на середине поля, и разыгрывающие старались выкинуть его к соперникам. Подбирать шар руками, пинать ногами запрещалось, для удара использовались только клюшки-молотки. Если же шар выкатывался за пределы поля, то он опять возвращался в центр и разыгрывающий той команды, которая упустила шар, не имел права участвовать в розыгрыше, зато соперники получали маленькую фору.

Также запрещалось махать клюшками, нанося удары по игрокам, нельзя было применять грубую силу, драться, ставить подножки и проявлять неучтивость прочими способами, недостойными дворян. В случае нарушения этих правил, команда, где была замечена грубая игра, считалась проигравшей. За соблюдением правил следил судья, стоявший на разделяющей полосе на кромке поля. Он же подавал новые шары, если тот, которым играли, вылетал за обозначенные границы. Слуги подбирали пропажу, игроки на это время не тратили.

Недалеко от поля был установлен навес, под которым поставили стулья. Имелся и стол, где стояли вазочки со сластями для дам, корзиночки с фруктами, имелись бокалы и бутылки с вином, но, разумеется, женщины их сейчас не трогали. Вино должны были открыть, когда мужчины закончат игру. Для дам имелся горячий чайник, из которого лакеи наливали чай в красивые фарфоровые чашки, чтобы прекрасные агнары не замерзли и не простыли, пока наблюдают за своими мужьями. Были приготовлены и теплые покрывала, в них можно было завернуться, если осенняя прохлада все-таки начнет пробираться под одежду.

Рядом с навесом стояли металлические урны, в которых жгли огонь. Он тоже предназначался для обогрева зрителей. Лакеи замерли за спинками стульев, готовые исполнить любые пожелания зрительниц и требования игроков. Здесь же стояли заготовленные клюшки, и в ящике лежало множество запасных шаров. Я не удержалась и взяла в руки клюшку.

— Тяжеловата, — отметила я.

— Легка, как перо, ваше сиятельство, — с явной бравадой возразил агнар Бьярти.

— Вес клюшек рассчитан и имеет не последнее значение при ударе, — пояснил мне Аристан. — На самом деле, они совсем не тяжелые, если не держать их двумя пальчиками, а взять в руки. Вот так.

И его сиятельство показал мне, как нужно держать клюшку, чуть лукаво улыбнувшись.

— Но бить ею неудобно, наверное, — засомневалась я, продолжая проявлять любопытство.

— Отнюдь, — к нам подошел Эйнор со своей клюшкой в одной руке и шаром, подхваченным из ящика, в другой. — Глядите, д’агнара Флоретта.

Он положил шар на землю и несильно ударил по нему молоточком. Шар откатился, а мне захотелось попробовать. Доковыляв до шара, я размахнулась и ударила, что есть сил. Маленький снаряд взвился в воздух, едва не попав в одного из лакеев, неудачно появившегося на линии броска, и умчался куда-то за облетевший куст сирени.

— Оу, — смущенно произнесла я и вернула клюшку улыбающемуся супругу.

Над полем несся веселый смех младшего Альдиса.

— Однако, ваше сиятельство! — воскликнул он. — С вашим ударом и пушек на войне не надо.

— Сила здесь не главное, дорогая, — сказал диар. — Потом я объясню вам подробней. Но скажу сразу, по шару вы попали замечательно.

— Недурно, — подкрутив ус, согласился агнар Данкир.

— Будь вы мужчиной, ваше сиятельство, могли бы стать неплохим игроком, — сделал мне комплимент агнар Тагнилс, чем несколько удивил меня.

Несколько смутившись, я поблагодарила мужчин и уже собралась присоединиться к дамам, как мой муж поймал меня за руку, поднес ее к губам и спросил, не сводя с меня взгляда:

— А как же пожелание удачи вашему супругу перед состязанием?

— Удачи, ваше сиятельство, — ответила я, потупив взор. После поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

За спиной кто-то умиленно вздохнул, а вскоре дамы уже дружно желали удачи своим мужьям, следуя нашему с диаром примеру. Он все-таки поцеловал мне руку, весело улыбнулся и подмигнул.

— Теперь у меня нет права на проигрыш, — сказал Аристан.

— Тогда принесите мне победу, — ответила я, глядя ему в глаза. — Моя душа с вами.

— Оставлю вам взамен свою, — совсем тихо произнес диар. — Не могу допустить, чтобы вы стали бездушны.

— Я сберегу, обещаю, — мой голос окончательно упал до шепота.

— Фло… — его сиятельство склонился ко мне, кажется, совсем забывшись.

— Дядюшка! — громкий голос Эйнора заставил нас обоих вздрогнуть. — Мы ждем только вас.

— Чтоб его Проклятый Дух забрал, — тихо выругался диар, продолжая смотреть на меня, и добавил громче: — Иду. До скорой встречи, Флоретта.