Тонкий меч

— Считай, нам повезло, — прошептал он.

— Прости, — отозвался я. — Впредь буду тебя слушаться, обещаю. Но эта лодка такая прекрасная!

Трине посмотрел на меня так, словно я сморозил глупость.

— Конечно, она прекрасная, — ответил он. — Ты думаешь, кто-нибудь согласился бы уплыть с Господином Смерть, будь у него невзрачная полусгнившая старая шаланда? Идем, нам пора.

Сумеречный лес

Ночь была теплая и тихая, мы с Трине Копытачом шагали плечом к плечу под луной. Пройдя через Сумеречный лес, мы должны были выйти к Сумеречному переходу. Дубы и ясени, поросшие лишайником, казалось, были одеты в длинные зеленые платья. Подмаренник, усыпанный мелкими белыми цветами, густым ковром расстилался по земле. Приятно было вдыхать ароматы трав и фиалок. Слышались только наши шаги да изредка — треск обломившегося сучка. Ни комариного писка, ни шума взлетающих вальдшнепов, ни плеска лягушек в лужах. В Царстве Смерти обитали только три народа — и больше никого.

— А кстати, какие они, эти спартаны и гарпирии? — спросил я.

Трине на миг задумался.

— Ну… У гарпирий есть перья, и они здо́рово летают. А спартаны, что о них сказать…

Он наморщил пятачок.

— Какие-то они противные. И взгляд у них угрюмый. Зато мечи обалденно красивые.

— В самом деле?

— Угу.

Он глубоко вздохнул и признался:

— Я тоже хочу меч.

— Я видел, как ты фехтовал на берегу. У тебя отлично получалось!

— Да ладно тебе. — Трине смутился.

Дальше мы шли молча, словно закадычные друзья, которые привыкли к ночным прогулкам вдвоем, так что понимают друг друга без слов.

Немного погодя Трине наклонился и поднял с земли палку. Она была с руку длиной. Сначала он помахал ею, описывая дуги в воздухе, а затем сделал выпад и крикнул:

— Ха!

Потом он искоса посмотрел на меня: понравилось ли мне представление? Я наклонился, взял себе подходящую палку и, несколько раз махнув ею, тоже сделал выпад:

— Ха!

Трине опустил мешок на землю. Он фехтовал, описывая большие дуги, и так размахивал своей палкой, что она со свистом рассекала воздух. Он даже рот приоткрыл.

— Ха, ха, ха! — повизгивал он.

— Ты кто? — спросил я.

Он на миг задумался.

— Я — хильдин. Большой и сильный. И умелый фехтовальщик. А ты кто?

Я тоже задумался, а потом выпалил:

— А я — Господин Смерть!

Трине фыркнул. Словно это показалось ему и здорово, и жутко одновременно — быть Господином Смерть. Мы начали поединок.

Ох, как нам было весело! От восторга у меня даже засосало под ложечкой, а сердце чуть не выскочило из груди. Мы гонялись друг за дружкой среди кустов и крапивы, прятались в зарослях и выскакивали, ощетинившись и брызжа слюной. Мы рычали и ревели так громко, что нас, наверное, слышно было даже на луне, висевшей в небе на своем невидимом шнурке.

— А теперь, чур, я буду Господин Смерть! — заявил Трине. — Ладно?

— Пожалуйста, — согласился я. — А я тогда буду мальчишкой, который приплыл сюда на лодке с другой стороны.

Глаза Трине азартно блеснули. Он поднял меч и замахнулся на меня. А я со всей силы махнул своим. Здорово было сражаться вот так в лунном свете.

— Никто не фехтует лучше Господина Смерть! — воскликнул Трине.

— Нет, я фехтую лучше! — возразил я.

Тогда Трине совершил ловкий маневр, который мне трудно описать — как будто маленький бочонок делает сальто. Я так засмотрелся, что он, вскочив на ноги, без труда смог выбить оружие у меня из рук.

— Ха! — Он приставил меч к моему горлу. — Теперь ты принадлежишь мне!

Я рассмеялся и поднял руки.

— Да, признаю. Ты победил.

Трине был явно доволен победой. Бормоча что-то под нос, он вернул мне мой меч, а свой засунул за пояс. Я задумался над его словами.

— Как это — принадлежать Господину Смерть? — спросил я. — Что вообще происходит, когда умираешь?

— Ну… Когда наступает пора умирать… приходит Господин Смерть, — сказал Трине и принялся собирать ветки с земли. — Он открывает телесную оболочку и вынимает то, что внутри.

— Ты хочешь сказать, внутри человека уже есть кто-то другой? — удивился я. — Уже есть хильдин, спартан или гарпир?

— Да, только очень маленький… такой розовый и сморщенный. Но стоит Господину Смерть его достать, он быстро расправляется.

Я приложил руку к животу и вздрогнул: неужели у меня внутри есть кто-то еще? Тот, кто когда-нибудь появится здесь, в Царстве Смерти? Странно…

Сложив порядочную гору из веток, Трине стал рыться в мешке. Он немного повозился с огнивом, прежде чем сумел высечь искру, но вот наконец загорелся маленький костер. Огонь в нем приятно потрескивал.

— Выходит, не сам Господин Смерть решает, кому кем стать? — спросил я, усевшись у костра. — Значит, это предопределено?

Трине мотнул головой направо и тут же налево, словно хотел дать понять, что трудно сказать наверняка, как там все устроено.