Тонкий мир

Ну, а последней каплей стала Моника, проклявшая Рэмерта «на смерть от тоски». Добрая девушка была… Впрочем, о мертвых или хорошо, или ничего, а Мон сейчас спала вечным сном на девять метров под землей и могла заинтересовать Мэйсона только в качестве пособия для урока. Возврат проклятия — это не шутки. Милосердная Айне пожалела неудачливую студентку, когда я рассказала подруге о событиях в Академии. Но, честно говоря, у меня Моника не вызвала ни малейшего сочувствия. Она получила по заслугам, пусть это и звучит довольно жестоко. Как вспомню Рэма, медленно сходящего с ума в своей комнате… Рэма, который держит у виска револьвер… Бр-р…

Поделом ей.

«А ты мстительная, детка», — хохотнул некромант.

«Да нет, — засмущалась я. — Просто тебя было жалко».

Так о чем мы? Ах, да, о Рэмерте и Хелкаре. Тот случай, когда мой брат начал негласную войну со своим учителем, произошел из-за все тех же нежных отношений между Мэйсоном и студентками. А также из-за невыносимой манеры некроманта называть всех особ женского пола, независимо от возраста и социального положения, «милочками», «лапочками», «дорогушами», «крошками» и все в таком же духе, а еще трепать по волосам, обнимать невзначай в темных библиотеках и делать прилюдно неприличные намеки. Поначалу меня это тоже безмерно раздражало, но со временем я притерпелась к Рэму и поняла, что подобное поведение — только лишь элемент эпатажа. К тому же Мэйсон — бывший боевой маг, у которого за плечами не один рейд. Из рейдов такими и возвращаются — упрямыми и циничными. А как иначе, если жизнь все время в опасности?

Мой брат прекрасно знал своего учителя, но, тем не менее, когда тот позволил себе общение в подобном ключе со мной, смертельно на него разобиделся. Помирились они только после того, как проклятие Моники загнало Мэйсона в угол.

К счастью, некроманта удалось спасти. А вскоре я покинула оплот знаний, унося с собой наработки по противоядию, редкие некромантические трактаты и браслет по имени Мэйсон, в котором поселился отпечаток личности Рэма — прощальный подарок профессора.

…Да уж, память об Академии останется у меня надолго.

— Найта! — отвесила мне подзатыльник Джайян. Несмотря на внешнюю веселость, нрав у валькирии был суровым, а рука — тяжелой. — Хватит уже витать в облаках. Мы, между прочим, праздник отмечаем!

— Ну, если за праздник считать первый удачно сданный зачет в этом году… — многозначительно ухмыльнулась Этна.

— А чем не повод? — парировала Джайян. — И, по-моему, неплохо веселимся. Кто-то не согласен? — она обвела нас грозным взором.

Феникс задумчиво опустила ресницы, заглядывая в свою чашку с кофе. Качество у напитка, разумеется, было никакое, тонкий пластик от кипятка «поплыл», но ради атмосферы в этой забегаловке и удовольствия соблюдать многолетние традиции можно и потерпеть.

— Вот все хочу спросить: чего ты своего Ди-то не позвала? — вроде бы наивно, но с неуловимой хитринкой в голосе поинтересовалась мастерица огня. — Побоялась, что он, ну, испортит нам праздник? Да?

— Не-не-не, — замотала головой Джайян. — Птица бы ничего не испортил, честное слово. Просто мешать любовь и дружбу как-то нехорошо. Лучше я потом с ним отдельно отпраздную.

Любовь и дружба…

Я вздохнула.

В последнее время различать эти два понятия стало для меня большой проблемой. А все из-за Дэриэлла и его неожиданного помешательства. На мне.

В том году из Академии я направилась прямиком в Дальние пределы. Ничего удивительного — во-первых, Дэйр был единственным, кто мог превратить мои наработки в реальное противоядие, а во-вторых и в-главных, мы не виделись уже несколько лет и успели ужасно соскучиться друг по другу.

С Дэриэллом я познакомилась, когда мне было восемь лет. Тогда мы с братом умудрились заблудиться в лесах между городом Приграничным и Кентал Савал. Бродили два дня, и, быть может, скитались бы и больше, но добрые аллийцы выделили отряд для поисков. «Несчастных детишек» выловили, успокоили и на всякий случай отвели к целителю, которым и оказался Дэйр.

До сих пор не могу без смеха вспоминать свои первые впечатления от Дэриэлла. «Совершенно неправильный аллиец! Таких не бывает!» — примерно такие мысли одолевали мое возмущенное сознание.

Аллийцы не носят драные джинсы и линялые черные футболки с логотипом «Зеленого мира». Аллийцы не общаются с человеческой малышней, как с принцами и принцессами. Аллийцы, в конце концов, не называют своего повелителя, мудрейшего Леарги, «старым параноиком»!

Но Дэриэлл был именно таким. Стоит ли уточнять, что мы с братом пришли от него в полный восторг?

Честно говоря, и по сей день я восхищаюсь целителем и не могу на него налюбоваться, поэтому мне очень важно было получить его одобрение для своей возни с солнечным ядом. Так, чтобы Дэриэлл сказал: «Ты поступаешь правильно, Нэй. Горжусь тобой». Дэйр — учитель, Дэйр — лучший друг, Дэйр — эталон поведения…

В Дальние Пределы я возвращалась с предвкушением, надеждой и страхом. Такой вот микс.