Тонкий профиль

И все же во время этой беседы не Крючков, а сам Осадчий занимал мое главное внимание. Слушая Осадчего, я отметил, что он, видимо, не случайно все больше говорит о людях, их быте, о внимании к ним, словно подчеркивает главную черту стиля руководства. Не потому ли это, что Яков Павлович стал придавать большее значение тому нравственному климату, какой создает на заводе продуманная, щедрая забота о людях? Не потому ли, что еще острее стал ощущать прямую связь организации труда и организации быта, хорошего самочувствия рабочих, отличного настроения и высокой производительности труда?

Я не сомневался, что сказанное — лишь пролог к развитию основной темы: план, производительность труда, наращивание мощностей, техническая перспектива. И, действительно, Осадчий заговорил обо всем этом, имея в виду день сегодняшний и завтрашний на трубопрокатном.

Еще в Москве я знакомился в газетах с некоторыми последними выступлениями Осадчего по коренным проблемам заводской жизни. Яков Павлович, как известно, часто дает интервью журналистам местных и центральных газет. Пишет и сам. Не для рекламы заводских успехов, которые сами по себе безусловно достойны широкой известности. А для того чтобы поделиться опытом, в котором много поучительного, и, как говорится, "обкатать" с помощью общественного мнения те или иные конструктивные идеи, рождающиеся на заводе. Так он делал всегда. В этот третий, решающий год девятой пятилетки главной идеей стала обширная программа дальнейшей реконструкции завода.

— Уже не в первый раз в рекордно короткие сроки на заводе проводилась перестройка цехов и станов. Дважды перестраивался самый большой трубоэлектросварочный цех. Но в прошлые годы это было вызвано тем, что создавались новые виды труб, наиболее известны знаменитые уральские трубы больших диаметров для газовых магистралей. Теперь же настала пора резко увеличить производительность всего завода, и особенно выпуск больших труб, столь необходимых для новых газо- и нефтепроводов, — подчеркнул Осадчий.

Но тот, кто думает, что реконструкция на заводе — понятие только сугубо техническое или технологическое, ошибается. Конечно, реконструкция самым тесным образом связана с повышением эффективности нашего производства, о котором так много говорилось на XXIV съезде партии. Это непрерывное движение вперед, к вершинам мировых достижений техники, благодатное поле для слияния науки и производства, внедрения механизации и автоматизации. Но реконструкция — это и творческий взлет, трудовой подвиг коллектива, требующий немало энергии, смелости, энтузиазма и партийной страсти. Она выражает динамичный дух нашего времени, дух поисков и дерзаний, творческого горения и упорства в достижении целей. Так примерно говорил Яков Павлович Осадчий.

Заводской коллектив постепенно накапливал опыт проведения реконструкции с минимальными остановками производства. Теперь этот опыт стал приобретать черты высокого искусства обновления.

Как это начиналось?

Я помнил фамилию — Телешов. Она ассоциировалась у меня с каким-то делом, интересным и важным. Но точно я бы сразу не смог ответить на вопрос — с каким же именно? Так бывает иногда: запоминается не сам факт или эпизод во всех деталях и подробностях, а то, что можно назвать исторической или психологической атмосферой вокруг него, так сказать, интуитивно угадываемый адрес события.

Телешов… Я услышал эту фамилию летом семьдесят третьего и после некоторых раздумий вспомнил "адрес события". Это был шестьдесят третий год, та знаменитая весна на трубопрокатном, когда шла здесь грандиозная битва за первую большую трубу, шел спор через границы с монополистами из ФРГ, наложившими эмбарго на экспорт труб большого диаметра, и тогда заводская многотиражка печатала на своих страницах хронику горячих строительных дней.

В газетной сводке за 2 марта была запись, всего две строчки: "За небывало короткие сроки смонтирован участок формовки трубы. Здесь отличился Б. Телешов". Две строки. А за ними — и месяцы работы, и поиски оптимальных решений, сложный монтаж мощного пресса, и то огромное напряжение, которое Телешов разделял со всеми своими товарищами.

В то время он монтировал участок формовки труб, а через семь лет взял на себя ответственность за генеральную реконструкцию всего стана "1220".