Тонкий слой лжи. Человек в дверном проеме

Билли приехал ровно в восемь. Открыл Хаймен. Официанты, нанятые для обслуживания ужина, мелькали в коридорах. Друзья уселись с противоположных торцов длинного стола. Фалды черных смокингов смешно болтались, скрывая толстые бока Бакстера и тощие Манчини. Черные бабочки блестели шелком.

Бакстер встал, поднял бокал с шампанским, посмотрел на друга и с теплом, которому сам поразился, произнес:

- Билли! Ты даже не представляешь, как много сделал для меня…

В этот момент и зазвонил телефон!

Бакстер быстро приноровился к положению богача, даже бровью не повел: пусть разрывается! со значением продолжил:

- Что бы ни случилось, мы не разлучимся. Никогда. - На Бакстера иногда нападала страсть к напыщенности, Билли знал об этом и покорно слушал. - Как сказано в Священном писании, да будет благословен тот, кто… - (Бакстер наморщил лоб. Нет, не вспомнить!) - Забыл! - Он рассмеялся. - Вот черт. Неважно. Знай, Билли, я всегда любил и буду любить тебя.

Манчини поднялся. Желтые искры заплясали в бокалах.

Снова зазвонил телефон.

Бакстер, не выпуская бокал, величественно, как человек только что обращавшийся к Священному писанию, двинулся к аппарату, поднял трубку…

Руки Хаймена задрожали. Бокал выскользнул.

Звон разбитого хрусталя разнесся по гостиной.

Манчини бросился к другу. Бакстер сползал на пол, сминая нелепые фалды толстым задом.

Манчини отшвырнул груду осколков, плеснул на платок шампанского, приложил влажный комок ко лбу Хаймена.

- Что случилось?

Бакстер молчал. Зрачки расширились, зубы выбивали чечетку. Хай походил на человека только что испытавшего тяжелейший сердечный приступ.

- Что случилось?

Бакстер вырвал из рук Билли платок, отер лоб, скомкал тряпицу, бросил на пол, скривился от истерического смешка:

- Только что я беседовал с… Салли!!!

Лицо Манчини не изменилось. Он стоял неподвижно, столь не свойственная ему поза свидетельствовала о глубоком волнении.

Бакстер уронил голову на руки.

Вошел официант, удивленно посмотрел на клиентов: напились? вряд ли, не успели бы… Что же тогда? Официант замер с подносом.

Манчини рассеянно посмотрел на худышку с ниточкой черных усов - от бедняги валил запах жареной баранины - вяло махнул рукой; то ли уходи? то ли поставь на стол? Официант тихо втиснул поднос меж салатницами и неслышно выскользнул.

Бакстер поднял глаза. Манчини затруднился бы описать, что творится с другом будь у него в запасе и тысячи слов, но если бы в его распоряжение предоставили всего одно, сказал бы: раздавлен!

Бакстер тяжело поднялся, как больной, начинающий ходить после сложнейшей операции, боясь каждого шага, направился к окну.

Манчини нагнулся, подобрал платок, повертел, не зная куда деть, сунул в карман.

Раздавлен!

Бакстер распахнул окно, стянул смокинг, уронил на пол. Казалось у ног Хаймана распластался огромный мертвый ворон.

- Ну… вот… - выдохнул Бакстер. Слезы и жалкая улыбка появились одновременно, казалось он заскулит сейчас.

Наконец Манчини пришел в себя.

- Что она сказала?

И тут же по-видимому понял, что дело вовсе не в том, что именно сказала Салли, а в том, что она вообще могла говорить хоть что-то. Как известно, в ее положении особенной разговорчивостью не отличаются. Хаймен подумал о том же, уголки губ поползли вниз: что она сказала? Ты понимаешь, о чем спрашиваешь? Что сказал тот, кого нет?!

Бакстер рванул рубашку, пуговицы две или три застучали по полу.

Раздавлен!

Манчини бросился под ноги Хаймену, тут же поднял две перламутровые кругляшки, протянул Хаймену, будто именно этим мог помочь ему.

Бакстер жалко улыбнулся, подкинул пуговицы на ладони и выбросил в окно. Внезапно в Бакстере что-то перегорело или наоборот замкнулось. Глаза вспыхнули. Он пробежал несколько шагов, замер, снова затопал и скрылся в спальне.

Манчини носился вокруг стола, когда появился Бакстер, в джинсах и мятой куртке.

- Поедем!

- Куда? - Манчини с сожалением посмотрел на остывающее блюдо.

Бакстер ничего не ответил, схватил Билли за руку и потащил за собой. Официанты выбежали на порог. Манчини на ходу бросил:

- Приглядите здесь, ребята. За все заплатим. Не беспокойтесь. Пейте и ешьте от пуза.

Бакстер вывел машину из гаража, распахнул ворота…

Через минуту они неслись по центру города, улицы утопали в ночи. Манчини и не знал, что Хай лихой водитель. Обычно тот ездил медленно, с опаской поглядывая по сторонам.

Затормозили у офиса. Бакстер выбежал. Навстречу вышел охранник. Бакстер что-то прошептал тому на ухо, потрепал по плечу. Старик улыбнулся и пропустил Бакстера. Вскоре Хаймен спустился, кивнул охраннику и бросился к машине.

Манчини сидел неестественно прямо, закрыв глаза.

Бакстер замер. Неужели?

Так иногда бросают жертвы профессиональные преступники: навечно дремать, утопив голову в удобном подголовнике. Бакстер робко дотронулся до Билли, Манчини открыл глаза. Бакстер облегченно вздохнул.

- Вот, - он что-то сунул под нос Билли. Тот не рассмотрел, чуть отстранился, увидел один из шприцев, который раздобыл для Бакстера.

Хаймен хлопнул дверцей. Машина понеслась. Кружили минут пять.

- Куда мы? - Манчини ослабил ремень - пряжка слишком жала.