Тонкость мысли (Пинской - неизменно Пинской ! - 3)

- Из-за одного дурака, - говорит Пинской, - с каждым из вас могло и может случиться то же.

Воры всхрапели, хвать Ревуна:

- Отрезать язык!

Распластали на земле, на грудь наступили коленом. У кого-то перчатка нашлась - рукой в перчатке потянули язык из пасти... лезвие финки от него уже в сантиметре... Пинской:

- Стоп! Что он напоследок-то скажет?

Ревун во все горло:

- Братва! Вы меня хуже наказываете, чем Бородастый наказан! Несправедливо...

Шепотки побежали. Кто-то задумался: а и в самом-то деле? Прикиндел с Варежкой пошептались и:

- Уважим, Константин Павлович?

- А почему бы и нет?

Ревуна подняли с земли, встряхнули, отряхнули и передали жопникам. Те благодарить...

Еле от них оторвались. Пинской взошел на первый попавшийся пригорок и говорит ворам:

- Ревун решил - лучше быть козликом, чем безъязыким! Мы пошли ему навстречу. Но остается другая забота. Каждый из вас боится, чтобы и его не подвел язык. Что же - отрезать его себе? Конечно же, нет - если мы обратимся к мысли. Мысль говорит нам: надо взять и записать, как называется то, что поднимает в руке проводник.

- Сигнальный жезл! - подсказал Прикиндел.

- Нет! Сигнальный жезл - у мента-регулировщика. А у проводника флажок, как поначалу и сказал ваш бывший главарь, но его сбили. Флажок в свернутом виде! - Пинской достал из бумажника химический карандаш в медном футлярчике и бросил ворам: - Записывайте!

Урки слюнявили карандаш и записывали на клочках бумаги: "Не х..., а флажок".

Позднее, когда они попадались, эти клочки находили у них зашитыми под подкладку пиджака или в ворот рубашки. Из бандитов жестоко выбивали суть пароля. Но одни молчали - хоть убей! А другие врали какую-то чушь про игралки, перрон и магнитофон "Романтика", пытаясь заморочить следствие.

Слова: "Не х..., а флажок" - так и остались загадкой для уголовного розыска.

*Известный в шестидесятые годы переносной магнитофон "Романтика" весил шесть килограммов (Прим. автора).

Сказ "Тонкость мысли" следует третьим, после сказа "Карликовый хобот по-тюменски", в книге "Пинской - неизменно Пинской!" (1989-93).