Тонкости эльфийской генеалогии

– Это не ко мне, – улыбаясь от уха до уха, заверил я. – Это к ним. – И кивнул в сторону поля.

Именно в этот момент и темные и светлые игроки расступились, и к нам вышли Инга, Иля и, что удивительно, Алый, причем последний, как и полагается, на своих ногах. Он совсем немного прихрамывал, но мне отчего-то показалось, что это скорей психосоматический эффект. Наши темные барышни слишком быстро его вылечили, мозг не успел перестроиться, поэтому он так осторожно наступал на ногу. Но улыбался, что немаловажно. И тогда зрительские ряды взорвались приветственными криками. А я решил, что моего вмешательства пока не требуется, и снова сосредоточил внимание на маленьком оборотне.

– Тиш, скажи-ка мне, малыш, что вы с братом будете делать, если вас отчислят?

Тот замялся, отвел глаза. Я подумал и решил продолжить:

– Родителей, как я понял, у вас нет. Стипендий, на которые сейчас живете, вы лишитесь, значит, нужно будет зарабатывать деньги. Но честным трудом, особенно без диплома и не достигнув соответствующего возраста, заработать на жизнь будет проблематично, так?

– Мы воровали, – тихо-тихо прошептал оборотень, не глядя на меня, и тут же вскинулся, – но по чуть-чуть, только для себя. Просто… просто чтобы выжить. И мы никого не обездоливали, просто…

– Тсс, – прижав палец к его губам, прервал я поток слов. Поднял глаза на Карла и Карамельку. – А теперь представьте, – сказал им, – что мы сейчас, как и положено по уставу университета, отчислим этого маленького гения и его старшего брата. Хорошо, если им хватит душевной стойкости не озлобиться на всех и вся и не начать воровать по-крупному, а там и убивать. А ведь может сложиться так, что эти дети попадут в какую-нибудь скверную компанию. При этом оба уже имеют за плечами полгода обучения, значит…

– Ничем хорошим это не кончится, – хмуро закончил за меня Ир.

– У тебя есть что предложить? – помедлив, уточнил Карл.

Это было неожиданно. Я, разрываемый сочувствием к мальчишкам, в которых отчасти узнавал себя и свое детское одиночество, как-то не ожидал, что ректор попросит у меня совета.

– На каком факультете ты учишься? – неожиданно вмешался Лучистый.

– На классике, – ответил Тишка и добавил, глядя в сторону: – Я бы хотел поступить на другую специальность, просто среди классиков проще затеряться. Да и с преподавателями творческого факультета мы почти не пересекаемся.

– Разумно, – помедлив, кивнул Лучистый. – Ваславей вас быстро раскусил бы.

– Ваславей? – подал голос я.

– Ваславей Киндзец – декан факультета маготворчества и магохудожеств, – пояснил специально для меня Ир. Соотнеся очевидное сходство в образовании имен, я тут же уточнил:

– Тоже оборотень?

– Да, – подтвердил мерцающий.

И тут меня осенило:

– Карамелька, а ты, случаем, в детстве не был таким же вундеркиндом?

– Как ты меня назвал? – тут же попытался возмутиться эльф, но его перебил ректор:

– Ты что-то придумал?

– А что такое вундеркинд? – робко уточнил у меня Тишка.

Для начала я решил ответить ему, а уж потом сказать пару ласковых Лучистому и напоследок поделиться своими соображениями с Карлом.

– Гениальный ребенок, превосходящий в своем умственном развитии большинство взрослых. – Потом посмотрел на Лучистого и пояснил: – Я всех сокращаю. К слову, Микалаю я зову Микой, и она, кажется, непротив.

– Микалаю? – изумленно выдохнул Камарель и бросил на ректора какой-то подозрительный взгляд.

Я заволновался:

– В чем дело?

– Так какое у тебя предложение? – Карл так явно попытался перевести разговор в другое русло, что я тут же вопросительно уставился на Ира, проигнорировав слова ректора.

Мерцающий фыркнул.

– Ты должен был догадаться.

– Догадаться о чем? – еще больше занервничал я.

– Она же декан факультета классической магии.

– И?

– Главный противник нововведений Карла в ученом совете.

Разумеется, у меня тут же глаза округлились, а мозг усиленно заработал шестеренками. Это что же получается, я собственноручно пригрел на груди змею? И куда только они все смотрели?

– Почему ты сразу не сказал?! – возмутился я.

Ир философски пожал плечами:

– А что бы это изменило?

– Ну например, я бы не пытался свести ее со Шмелем, – вырвалось у меня, и только тогда я понял, что сказал это не подумав. Но было уже поздно. Правда, Ир все так же беззаботно смотрел на меня. А потом улыбнулся:

– Все равно попытался бы. Карл прав, ты у нас еще тот Купидон.

Мне, признаюсь, стало стыдно. Правда, от душевных мучений меня быстро отвлекли.

– Даже спросить боюсь, кто у нас Шмель, – протянул Лучистый, с подозрением разглядывая меня.