Тоннель в один конец

Краюхин вспомнил, как прошлой весной на совещании председателю Грабуновского колхоза «Заря» накрутили хвост за то, что проходившая по всем отчетам школа, который год стояла пустой.

– Ты кого, Воробьёв, обмануть пытаешься? Партию обмануть? Товарища Сталина обмануть? – ревел, багровея, на него глава обкома тучный налысо бритый украинец по фамилии Грищенко. – Я который год с твоих слов шлю в Москву отчёты, что, мол, есть такая Грабуновская школа, что борьба с неграмотностью у нас идёт полным ходом. А явится какая проверка, что я ей скажу? Что у меня под носом председатель колхоза приписками занимается? Да какими – целую школу несуществующую выдумал!

Он ещё долго ругался, пока не упал обратно в кресло, тяжело дыша и медленно обретая естественный цвет лица.

Глядя на него, присутствующие ломали голову, какая муха его нынче укусила? Приписками занимались все, включая и самого Грищенко. А что касается проверок, то не ездили они дальше районных центров. Охота было пыль глотать да грязь месить, по разным глухоманям.

И лишь когда стало известно, что пустырь в северной части станционного посёлка Грабуны отдан под дачи областной интеллигенции, всё встало на свои места. Всем было известно, что всякие там писателя, да поэты – первейшие на этом свете склочники и кляузники. Ну, как донесут, что нет там никакой школы. Или ещё чего хуже – в книжке про то напишут!

Так что выволочкой Воробьёву дело не закончилось. Через две недели прибыли к бывшей помещичьей усадьбе два грузовика с материалами: досками, цементом краской. А ещё через неделю на ремонт школы приехала бригада из четырёх человек: двух штукатуров, плотника и маляра.

В довершение ко всему, из области прислали учителя. Это был немолодой худощавый мужчина с небольшой бородкой и круглыми очками по фамилии Торопов. Узнав, что его определили не на кошт колхоза, а платили зарплату из областного бюджета, председатель проникся к новому учителю такой симпатией, что безропотно выполнил его просьбу и обеспечил школу дровами на всю зиму. Так что немногочисленные ученики Торопова не сидели всю зиму в классах, одетые в пальто и треухи, как это было сплошь в других школах района. Это в свою очередь подняло авторитет учителя в глазах местных жителей, и нынче он пользовался в Грабунах заслуженным почётом и уважением.

Вот к нему и направлялся Краюхин. Он пару раз пересекался с этим человеком.

Первый раз, когда знакомился и собирал сведенья для проверки по своим каналам.

Второй – когда местный хулиган, Мишка Рогов, пригрозил однокласснику пырнуть того шилом.

До начала учебного года оставалось всего две недели, так что участковый был уверен: учитель будет в школе.

Поднявшись по новеньким деревянным ступеням, Краюхин открыл такую же скрипучую, как и в сельсовете, дверь и прислушался.

– Кто там? – послышалось из левого крыла здания.

Следом открылась дверь, и в коридор высунулась голова Торопова. Он слепо пытался рассмотреть посетителя через свои круглые очки.

– Это я, Владимир Степанович, – не стал скрываться Краюхин.

– А, товарищ участковый, – Торопов махнул, приглашая, рукой. – Проходите.

Когда Краюхин вошёл в один из трёх отремонтированных классов, он увидел учителя за столом, заваленном стопками учебников, альбомов для рисования, тетрадей…

– Вот, – гордо указал он на всё это богатство. – Из областного отдела образования прислали к новому учебному году. Мало, конечно. Но раньше и этого не было.

В руках Торопов держал список учеников, на котором он карандашом делал пометки, сверяясь с записями в большом журнале. Рука его вдруг замерла, он оторвал взгляд от списка и посмотрел на участкового.

– Вы же не просто так, – сказал он, откладывая карандаш. – Вы же по делу. Снова Рогов набезобразничал? Валерий Сергеевич, я уже говорил, у мальчика повышенные требования ко всем, включая одноклассникам. Он на дух не переносит подлость и этого же требует от окружающих…

– Нет-нет, – прервал его речь участковый. – С Роговым, пока, слава Богу, всё в порядке. Я к вам по другому делу…

Он замялся, не зная, как продолжить. Учитель тем временем встал из-за стола, зачем-то вытер руки тряпкой, лежавшей на нижнем бортике классной доски и замер в вопросительной позе.

Краюхин наконец решившись, достал из планшета «шпиёнский» карандаш и положил его на одну из стопок учебников.

– Что вы об этом можете сказать?

Подслеповато щурясь, учитель взял предмет, повертел его перед носом.

– А что это?

– Вы никогда такого не видели? – спросил участковый.

Торопов отрицательно помотал головой, вертя «карандаш» в своих руках.

– И не знаете, для чего он предназначен? – продолжил спрашивать Краюхин.

– Нет, – задумчиво ответил Торопов. Рассматривая, он поднёс сияющий металлическим блеском наконечник к самому носу, приложил его к щеке, подержал несколько секунд.

– Это не металл, – сделал он заключение. – Не тот вес, – да и нагревается гораздо быстрее.

– Смотрите.

Краюхин взял у него «карандаш» и провёл острым концом по листку бумаги.