Тоннель времени

— С керием было покончено, — продолжал Зубов. — Образец, что ты мне передал, находится в надежном месте. Это так, гарантии моего будущего спокойствия. Не хочется на закате лет умирать от отравления или еще какой-нибудь нелепой шутки ФСБ. Керий есть теперь и у правительства, но его до поры никто и никогда не применит. Он способен изменить мир до неузнаваемости, а это не входит в интересы России. Однако такая территория пустовать не может. И тогда было принято решение обустроить там место содержания для особо опасных преступников, как место работы с ними. Строго говоря, это просто серпентарий. Гадов различных пород изолировали от окружающей среды, изучают, дезактивируют, изучают собранный у них яд… Я пока понятно объясняю?

— Пока — да.

— До некоторых пор информация о «Мираже», как называется ныне тюрьма в Другой Чечне, была абсолютно секретна. Больше нет пещерки, через которую проникают в тоннель. Теперь на ее месте стоит здание за высокими стенами, и попасть туда не в состоянии сам Кадыров. Ходят слухи, что это здание — атомная электростанция. Мы их не опровергаем. Фактически же на поверхности торчит дом, внутри которого химическая лаборатория. Эту информацию мы тоже не опровергаем, давая простор публике для фантазий.

— А персонал?

— Персонал думает, что это и есть химическая лаборатория федерального значения. Пришлось развернуть там НИИ химического анализа и пригласить на высокооплачиваемую работу специалистов. Они работают, живут в городке у НИИ, который охраняется не так усиленно, как сам НИИ, и туда доступ разрешен, хотя и режимный. На самом же деле все это прикрытие. В этот НИИ доставляются утратившие человеческий облик звери со всей страны, чтобы быть доставленными в «Мираж».

Стольников откинулся на спинку стула.

— Я не буду сильно нетерпелив, если еще раз спрошу, при чем тут ваша дочь?

— Теперь нет, — и Зубов тоже отвалился, напрягшись. — Ирина — сотрудница общественной организации по защите прав человека в России.

Стольников хищно улыбнулся.

— Мы не всегда находили с ней общий язык, — покосившись на Стольникова, объяснил генерал. — Чего ты оскалился? Дети военных нередко своенравны. Это объясняется долгим отсутствием пап.

— Значит, информация все-таки просочилась? — не переставая улыбаться, уточнил Саша.

— Да, капитан. Она просочилась и стала навязчивой идеей некоторых неугомонных активистов движения за права человека. И вот четверо молодых людей с активной жизненной позицией, среди которых была и Ирина, проникли сначала на территорию жилого комплекса НИИ, а потом и в тоннель…

Стольников поднял брови.

— Где же они взяли навигатор?!

— Навигаторы есть, дешево, хорошие, нормал цена, я могу показать, — приблизился турок.

— Потом, — согласился Стольников и наклонился к Зубову. — Где-они-взяли-навигатор?

Зубов покрутил мощной шеей и наконец поднял глаза.

— Сейчас не нужен навигатор для появления в Той Чечне. Но всю информацию дочь отыскала в моем сейфе.

Стольников покачал головой и закрыл лицо руками. Потом раздвинул пальцы и посмотрел на генерала одним глазом.

— И это мне говорят, что это я утратил бдительность! А откуда ваша дочь знает, что в сейфе есть информация, которая может привести в Другую Чечню, и откуда она вообще о тюрьме знает?

— Они взломали мой почтовый ящик с правительственной перепиской. Тем же путем добыли пароли, схемы и маршруты…

— Подождите! — перебил Стольников. — Вы?..

— Я начальник тюрьмы «Мираж», Саша.

— Твою мать… — капитан окаменел и уставился в одну точку.

— В тот момент, когда группа с Ириной прибыла в «Мираж», в тюрьме произошел бунт. Сейчас «Мираж» находится под полным контролем тех, кого мы туда водворили за три года…

— Значит, ваша дочь…

— Она в руках бандитов.

Растерев лицо руками, Стольников выдохнул и залпом выпил чай.

— И что бандиты теперь хотят? Освобождения, самолет, тонну героина и пятьдесят миллионов долларов на брата?

— Почти угадал. Правда, они не понимают при этом, где находятся. Они думают, что в Грузии. Поэтому желают колонну грузовиков к воротам тюрьмы для беспрепятственного следования в аэропорт. В аэропорту должны стоять три «Ила». Ну и, конечно, пилоты, деньги… Тебе это важно? Все равно никто ничего не даст.

— Не важно.

— Мне дали трое суток для освобождения Ирины, — Зубов стал крутить пальцами зажигалку. Из Чечни — Стольников помнил ее — «Зиппо» с профилем Че Гевары.

— А потом?

— Потом начнется штурм. Это означает полное рассекречивание «Миража». Иначе говоря, около ста миллиардов рублей из государственной казны вылетит в трубу. Плюс к этому тайна о существовании Другой Чечни станет мировым достоянием. И тогда использовать ее можно будет только открыто, что, конечно, противоречит государственным интересам России.

— Да уж конечно! — не выдержал Стольников. — Что и кто только не противоречили государственным интересам России! Сначала Чингисхан, потом Наполеон, потом капитан Стольников, а теперь вот еще и крытка подпольная!..