Тоннель желаний

Как она вляпалась во все это? – в который раз спрашивала себя Таська.

Пока оформляла банковский кредит, находилась в полусознательном состоянии. На нервной почве тоннами истребляла шоколад.

– Подпишите, – выдернул Таську из задумчивости голос менеджера.

Это был американизированный, лощеный молодой человек, натасканный на женщин бальзаковского возраста и съевший собаку на кредитах.

«Из чего состоит жизнь, – с тоской думала Таська, ставя подпись в договоре, – из сплошных ожиданий».

У злодейки-судьбы все приходилось вырывать зубами: работу, клиентов, деньги. Кредит и тот пришлось ждать две недели. Это не считая постоянного, тупого, перешедшего в хроническую стадию ожидания, когда очнется Егор.

Егор словно застрял между мирами, этим и тем.

А Славка Морозан уже дома. Звонил, корчил из себя начальника, давал руководящие указания…

Удивительное дело – указания и советы под руку страшно злили Таську.

Если уж она до сих пор обошлась без советов, то теперь точно обойдется.

– Перелом был со смещением, сросся неправильно. Снова ломали, – извиняющимся тоном объяснил Славка, – а то бы я сам полетел. Знаешь, как надоело валяться?

– Слав, ты лечись, не беспокойся ни о чем.

Очевидно, Славка думал, что Таська так его успокаивает.

– Ну как это – не беспокойся? Конечно, беспокоюсь. Ты мне не чужая. Тебе хоть Ленка там помогает?

– Конечно. Это она меня познакомила с Анохиным.

– Так ты познакомилась с Анохиным? – От ревности, которая сквозила в тоне партнера, у Таськи сладко заныло сердце. Все-таки она не поросячий хвостик, а настоящая бизнесвумен. Где-то даже конкурент Морозану…

– Да, познакомилась. – Удержаться от хвастовства было невозможно.

– А как дела вообще в конторе?

– У конторы серьезные проблемы с возвратом наличности. Никто не спешит перечислять деньги, а судиться можно годами, ты же знаешь.

– Елки, а Усхопов что?

– Я не сотрудничаю с Усхоповым. Мы разругались.

– Черт. А вот это ты зря. Нам нужны его связи на Сахалине.

– Знаешь, – в Таське зрело глухое раздражение, – если бы это было возможно, я бы продолжала с ним сотрудничать. Но, поверь, он просто слетел с катушек.

– А как же теперь финансировать путину?

– Вот поэтому я и взяла кредит.

– Ты взяла кредит? – обалдело переспросил Морозан.

– Сам же говоришь – путина. Деньги нужны кровь из носа.

– Знаю, – Славик сменил гнев на милость, – ну ничего. Держись. Через две недели рентген. Надеюсь, все срослось правильно, гипс снимут, и я сразу рвану на Сахалин. А ты сможешь с Егоркой побыть, вернуться, так сказать, к Kinder, Kuche, Kirhe, Kleider.

– Вот будет здорово, – соврала Таська.

Правда заключалась в том, что со своим предложением Морозан опоздал. Что-то случилось с Таськой. Необратимое.

Теперь от этих Kinder и Kuche на нее веяло серой скукой.

Очевидно, когда Фемида готовила испытания для Таськи, она вошла во вкус и не смогла вовремя остановиться. Муж в коме и кредит показались судьбе мелочевкой, и она для букета добавила большую рыбалку…

Август тянулся бесконечно. Чтобы не думать каждую секунду о рыбаках и душегубах-банкирах, Тася практиковалась в вождении. Садилась в Ленкину «Ниву», приезжала в порт и коротала время, часами простаивая у причалов.

Зрелище работающих кранов и гудки подходящих под разгрузку «мартышек», как называли здесь малые рыболовные траулеры, Таську успокаивали.

Почему-то ей казалось, что если каждый день торчать в порту, то все случится быстрее: быстрее зайдет в сети горбуша, быстрее пройдет эта таинственная, живущая по своим законам путина, быстрее уйдет на землю обетованную контейнер. Контейнер…

Контейнер с грузом представлялся Таське пределом мечтаний, смыслом и целью, примерно как Золотая Чаша для Генри Моргана.

Перед выходом в море Анохин Таське объяснил диспозицию:

– Понимаешь, у меня договор с заводом и с «Триадой».

– С кем?!

В «хаммере», где проходила аудиенция, повисла тревожная пауза, во время которой Анохин рассматривал Таську с величайшим сомнением.

– Смотрю на тебя и удивляюсь, – наконец изрек он, – с китаезами, с кем же еще.

– Как это?

– Обыкновенно. Так что ты не первая. Придется подождать.

Таська спрятала лицо в ладонях и проскулила:

– Я не могу ждать! У меня кредит, проценты капают.

– Придется, – просто сказал Анохин, – не переживай, все будет хоккей. Главное, чтобы рыба пошла.

Рыба пошла? Таська отняла ладони от лица.

– А что, она может не пойти? – с очаровательным простодушием спросила она.

– Еще как может, – многозначительно хмыкнул Анохин, – залив Терпения, как говорится, богат, но потчует не всех подряд.

Таська позеленела. Она почти ненавидела рыбака.

Ему было хорошо говорить. Это не он поставил на карту все и теперь ждал у моря погоды.

Квартира в залоге, муж в реанимации, на руках билет с открытой датой, а рыба, оказывается, может не пойти. Караул.

Неопределенность убивала. Ну хоть бы что-нибудь, хоть бы что-нибудь прояснилось.