Тоннельщики (СИ)

Когда Богдан выплыл из забыться, экипаж во главе с Мухиным на переоборудованный трофей уже был сформирован и его поставили перед фактом: либо он санкционирует вылет, либо… не санкционирует, но вылет всё равно состоится. Видя настрой подчинённых, Северов решил не губить на корню инициативу, имевшую шанс на успех в семьдесят процентов, что подтверждалось холодно-флегматичной Марьей. Странно всё это, паранойя противно нашёптывала, что ж-ж-ж Марьи неспроста. После некоторых колебаний, Богдан дал добро. Вынеся Северов вызвал по закрытому каналу Олега, пообещав тому оторвать тестикулы без наркоза за все выкрутасы и дурную голову без мозгов. Пусть принесёт жертву Пустоте и радуется образовавшемуся у начальства несколько часов назад должка за спасение жизни, иначе оторвали бы голову.

Помимо угрозы лишить естества, Богдан поставил несколько условий. Немедленный возврат при малейшем намёке на несинхронный режим двигателей. Запрет на вступление в бой с космическими кораблями противника крупнее катера или штурмбота, буде такие обнаружатся. Всем членам Мухинской команды иметь при себе двойной запас медикаментов для кибердока. Никаких высадок на планету без прикрытия.

Выслушав наставления и получив пожелания «со щитом или на щите», экипаж мстителей отправился в путь, а Богдан остался один на один с совестью и точащей нервы паранойей. Неожиданно Северов развернулся к замаскированной камере наблюдения. Глаза человека блеснули холодной яростью:

— Марья, зачем ты это сделала?

— Я хочу жить, — тихо, без капли раскаяния, донеслось в ответ.

* * *

— Константин, ты мне уши не лечи, — начал закипать Северов, — ты мне что обещал?

— Ну, так у меня это… — виновато, словно первоклассник, шаркнул Маланов. — Корейко, это…

— У всех «это», Костя! У Леночки Винокуровой «это», у Валентиныча «это», а уж у меня «это» из ушей фонтами брызжет. Могу поделиться! Возьмешь?

— Да я как-нибудь сам, мне своего хватает! — вскинулся главный связист посёлка.

— Ах, хватает, — голодным клещом уцепился за последнее выскочившее слово Богдан, — у тебя, значит, «хватает», а у меня, прикинь, связи не хватает! Парадокс! Вот какого ляда ты Корейко в рейд отпустил, а? Молчишь? Иди с глаз моих, Костя. Христом Богом заклинаю, иди, иначе я тебя и всю твою камарилью мехом вовнутрь выверну и на просушку повешу. Что хочешь делай, но дай мне связь! Связь, связь, ядрит Пустотой тебе по коромыслу. Мне большая «банка» нужна, ты понимаешь или нет?! Ты ещё здесь?

— Понял, сваливаю, но…

— Ещё раз повторить? На «высоком» роахири? «Что хочешь». Чего тебе в двух словах непонятно?

— Меня уже нет.

Действительно, получив моральный «пинок животворящий», Маланов джинном из сказки ввинтился в щель приоткрытого шлюзового перехода медицинского отсека и хромым козликом поскакал к подчинённой бригаде.

Богдан поморщился от боли в прострелившей пояснице и едва удержался от плевка на пол. Варвара и так насилу терпела наглый захват начальственным пациентом ближней к выходу палаты и переделку её во временный кабинет. Выздоравливающий ранбольной ни в какую не сидел на месте и всё время рвался что-то делать, что-то решать, а там и до осложнений недалеко. После устроенного врачом скандала, стороны пришли к компромиссу: Северов получает в безраздельное пользование одну из кают-палат, взамен верховная жрица богини Изиды и Авиценны пророка её обретает круглосуточный надзор над неугомонным пациентом. Вроде договорились, но каждый раз грозная повелительница клизм и шприцов разъярённой фурией врывалась в помещение, стоило бдительной биометрии выдать запредельные параметры. А кому понравится завывание нейродатчиков чуть ли не после каждого посетителя. Богдан насилу отбрехался от дозы успокоительного и насильственной изоляции.

— Марья, что там связисты? — по истечение получаса спросил Богдан.

— Приёмо-передатчик на «Муле» разбирают. Твоим распоряжением прикрываются.

— Держи руку на пульсе. Напомни им, чтобы системный блок не трогали.

— Хорошо.

— А чем вы с Ли занимаетесь? — скрежеща зубами от неприятного электроимпульсного массажа простреленной конечности, поинтересовался Северов.