Тоннельщики

– Сойдёт, главное, чтобы в сторону не вильнуло, – равнодушный ответ сбил спесь с каплея. Молодой десантник вовремя спрятал за кулаком выползшую на лицо улыбку. – Проверим, как костюмчик сидит. Следом оценим машинку, на которой придётся летать.

– Я тут перед ним битый час распинаюсь, а ему плевать на мои танцы! – возмутился Ильин.

– Был бы ты длинноногой блондинкой с третьим размером груди, и то не факт, что я на тебя бы клюнул. Открою маленький секрет – мужики с кремниевыми костями меня не интересуют, да и с простыми костями тоже, – хлопнув по пластине активации, Богдан запрыгнул в тёплое нутро боевого скафандра.

Мягко чмокнув сочленениями, закрылся наспинный клапан, лейтенант навесил ракетный ранец. Будто сам собою включились климат-контроль и телеметрия, перед глазами появились отметки целеуказания БИУСа. В нижнем левом углу выделен мягкой зеленоватой подсветкой возникли параметры вооружения и системы жизнеобеспечения. Богдан пошевелил руками, попрыгал. Нейрошунты отзывались без задержек, пулемёт и лазер из транспортного положения в боевое переводились без заминок и осечек. Искусственные мышцы и внешний «хитиновый» экзоскелет, усиленный бронепластинами, не создавали дискомфорта и чувства излишней тяжести. Даже при отключенных мышечных усилителях скафандр оставался подвижным, хотя существенно терял в скорости, но тут ничего не попишешь. В «Ландскнехте» с этим проще, но разные задачи диктуют разные функции и конструкцию. В немецком костюмчике внешнюю броню орбитальных крепостей и боевых судов не очень-то вскроешь, а «Орлан» изначально заточен под прямое десантирование в индивидуальном модуле с космоса на планеты, штурмовку орбитальных укреплений и абордаж кораблей (случается и такое).

Не вылезая из скафандра, Богдан спиной вперёд зашёл в гостеприимно распахнутые прозрачные бронелепестки кабины. Гибкие манипуляторы вогнали контактные штекеры в специальные разъёмы скафандра. Лепестки захлопнулись, отделяя боевую единицу от внешнего мира. Перед глазами штурмовика и пилота в одном лице появились виртуальные джойстики управления и показания приборов маленького кораблика, несущего скорострельную бластерную установку и четыре протонные противокорабельные ракеты. Больше воткнуть не получалось, и так конструкция выходила сложная, благо у модуля имелась возможность ручного управления в случае выхода из строя всей электроники, что нивелировало конструктивный минус. Последнее было немаловажным фактором. Мощный электромагнитный импульс или попадание ионного заряда гарантированно выводило электронику и автопилот модуля из строя, тогда управление целиком и полностью переходило в человеческие руки. Добраться под заградительным огнём противника до цели было той ещё задачей, но вопреки логике люди добирались и наводили ужас на супостата. От раннего обнаружения модуль спасали стеллс-режим, малый размер и ничтожная масса, а когда иссиня-чёрные «мошки» возникали в непосредственной близости от жертвы и перегружали силовые экраны залпом ракет, кричать «караул» становилось поздно. Наличествовали у тактики и существенные минусы в виде большого процента потерь, к тому же силовой кокон не всегда вскроешь протонным обстрелом, так что любая штурмовка всегда шла в комплексе с иными способами курощения врага.

– Зачёт, – высказал Богдан своё мнение. – Так, подсумки довооружить ручным бластером и минами. В поясной бокс войдёт пять мин направленного действия, нет, лучше тактические пробойники… или в равной пропорции и то, и другое. Гранаты не забудьте. Запасные батареи и сменный картридж на пулемёт.

– Куда тебе столько? – удивился Ильин.

– Патронов бывает очень мало, просто мало или всё равно мало, но больше уже не унести! – наставительно подняв указательный палец правой руки вверх, ответил Богдан. – Много патронов не бывает.

– А ты унесёшь?

– А куда деваться.

– У вас там все такие хомяки? – продолжал скалиться каплей.

– А у вас тут все такие жабы? – не остался в долгу Богдан.

– Всё, туше, – пошёл на попятный Ильин. – Бери что хочешь и сколько хочешь, только не надломись.

Через три часа модуль, окутанный тёмным саваном стеллс-режима, висел перед транспортным кольцом. Шли последние секунды предстартового отсчёта.

– Девять…

– Восемь…

Богдана прижало ускорением, автопилот включил двигатели на полную мощность. Модуль хоть и крошечный, но с места рвёт как блоха в прыжке – резко и норовисто. Саван спал, сменившись яркой плёнкой защитного экрана, выведенного в максимальный режим.

– Один…

Сверкающая воронка гиперпространственного перехода поглотила микроскопическую пятиметровую крошку и швырнула её в зев второго кольца, расположенного за несколько световых дней от первой точки. Второй прыжок, третий, четвёртый, сплошная череда десятков активированных колец, затягивающая в световую трубу. Финишный хлопок, и в уши Богдана ворвалось испуганное верещание БИУСа. Высветив на лицевом забрале непонятную абракадабру, умер автопилот…