Тоннельщики

Как ни грустно признавать, перемалывание кусачей добычи для эскадры каас – перспектива не столь отдалённая. Пассивный радар модуля Богдана показал расплывающиеся засветки с сигнатурами внутрисистемных двигателей малого авианосца, БДК и транспорта-буксира артиллерийского монитора, хоть помехами забиты абсолютно все диапазоны, но на то они фильтр-программы, чтобы отделять зерна от плевел. Визуальная маскировка у кораблей выше всяких похвал, но колебания частотных двигателей просто так не спрятать. Даже в условиях гашения сигнала. Помимо того, что гравитационная «искра» перебивает работу удалённых масс-маяков и гравитационных датчиков, она создаёт существенные помехи нападающим, и дабы не осложнять самим себе задачу отсутствием связи, штурмовики и артиллеристы сконцентрированы на антеннах внешней связи станции, некоторые из которых уже были повреждены. Как только комплекс связи будет уничтожен окончательно, каас навалятся на станцию всем гуртом, и тогда счёт пойдёт на минуты, а пока они держат дистанцию для возможного отступления и бегства. Неизвестно, как оно повернётся, а вдруг тоннельщики сумеют послать сигнал бедствия? Пограничный пост и военная база Третьего флота всего лишь в одном световом месяце от строительной площадки. Один прыжок, и все усилия коту под хвост, поэтому пиратствующие действовали предельно аккуратно, придерживаясь чёткого плана. Политики найдут оправдание, в крайнем случае принесут приличествующие извинения варварам. Мол, ошиблись, перепутали с пиратами, с кем не бывает, но дорога в гравитационную аномалию обезьянам будет закрыта навечно. Касаемо уже построенного тоннеля – его можно восстановить в кратчайшие сроки без особых усилий. Одно стартовое кольцо – это не десятки и сотни промежуточных. По-хорошему, работы на неделю с гаком. В будущем у восстановленного кольца появится военная база с парой орбитальных крепостей, которые основательно запрут узкую горловину.

Непосредственно не занятая в нападении на станцию эскадра медленно дрейфовала в сторону боя. Ноль целых пятнадцать сотых мегаметра, ноль целых четырнадцать сотых… Расстояние медленно сокращалось. Что делать, было непонятно. Мелкую пятиметровую букашку размажут походя, не напрягаясь. Один залп батареи роторных лазеров, и привет, экскурсия в облако раскалённой плазмы. Отодвигая все чувства и эмоции в сторону, разум Богдана поглотила ледяная пустота готового к бою берсерка. Ошибаются те, кто говорит и думает, что берсерки рвались в бой облачённые в доспехи из ярости, ненависти и вожделения крови врага. Ничуть не бывало, современные берсерки не чувствуют ничего. Красная пелена не должна мешать сражению, врага нужно уничтожать с холодным разумом, не поддающимся давлению чувств.

Медленно вращаясь, мимо прозрачного кокпита модуля проплыл разорванный пополам монтажный скафандр с мёртвым телом внутри. Вокруг гражданского «Снегиря» спутниками вились замёрзшие капли крови. Надежда на выживание строителя (а вдруг!) умерла вместе с пойманным аварийным телеметрическим сигналом. Биометрия по нулям.

– Суки, – прошептал Богдан, цепляясь взглядом за бублик реактора.

Решение пришло мгновенно. Сиди не сиди, а делать что-то надо. Что-то, чего совершенно не ждут от одиночного модуля и единственного штурмовика. Умирать, так с музыкой, надеясь, что Регину устроит прощальный концерт. Бронированные лепестки кокпита разошлись в стороны, оттолкнувшись от пилотского кресла ногами, Богдан мягко скользнул к погибшему.

– Прости, – сказал он, щёлкая стыковыми креплениями ранца. Слава небесам, из-за изморози, лёгшей на лицевое стекло изнутри, лица усопшего видно не было. Так было проще, неизвестно, молодой это или старый, мужчина или женщина. Богдан, привыкший смотреть беззубой хрычовке с косой прямо в лицо, считал кощунством нарушать покой ушедшего в края вечной охоты, он просто снял показания индивидуального чипа скафандра. Позже, если выживет, он передаст их на станцию, и там уже определят имя и фамилию невольного помощника.