Тоннельщики

– Три, два, один! – Станцию чувствительно тряхнуло гравитационным импульсом, силовой пинок отправил бот в недолгий полёт. В следующий миг система искусственной гравитации приказала долго жить, как и половина приборов гражданского назначения. Военные образцы имели защиту от тех пучков различного вида излучений, порождённых взрывом «Коника». Никак не синхронизированные между собой двигатели успели удалить судёнышко на какие-то жалкие девятнадцать километров. Пожертвовав собой, они спасли жизнь всем остальным. Разрушения и неполадки не в счёт, главное, люди уцелели.

– Вот и всё, – Богдан оттёр со лба обильную испарину. – Хорошая вахта, спокойная…

– Что-что? – к начальнику обернулось большинство присутствующих в рубке.

– Это был сарказм, если кто не понял, – отмахнулся Северов. – Маланов, что со связью?

– Кирдык, – просто ответил названный специалист. – Фазная решётка в труху, гравиаусилитель передатчика в хлам. Работы на три часа по самым скромным прикидкам.

– Понятно, – Богдан раздражённо постучал костяшками по приборной панели. – Мы слепы и глухи… Просто замечательно! Пустоту через коромысло.

– Это не всё, шеф. Сейчас я вам клубнички подкину на закуску, – яростно расчёсывая жесткую щетину на подбородке, подлил маслица в огонь главный по связи. – Вывожу на центральный стол. Сжатый пакет пришёл за одиннадцать секунд до подрыва.

– Мать его, – тихонько, с привеском сдавленной злости, раздалось из дальнего угла рубки, где за отдельным автономным терминалом разместился Мухин. – Это что получается, заявись к нам кто, а мы тут раком и со спущенными штанами? Скажу вам, мы в дерьме, братцы.

Над столом висела голограмма разрушенного первого стартового кольца тоннеля и плыли обломки старинного каасского эсминца, раскоканного в дрова. Следом камера переместилась на главную вахтовую станцию, вокруг которой барражировала эскадрилья тяжёлых истребителей с российскими опознавательными знаками. Несколько сегментов жилой громадины лениво фонтанировали маленькими, быстро застывающими газовыми гейзерами, район стыковочных терминалов криво ухмылялся черными подпалинами и рваными ранами в обшивке.

– Что ещё? – будто стирая налипшую паутину, проведя ладонью по лицу, процедил Богдан, волнуясь о Регине. Конечно, беспокойство несколько запоздалое, постфактум уже ничего не исправишь, но на сердце было тревожно и кололо как-то не по-детски. Не верил он в совпадения. Нападение на главный участок наверняка было скоординировано с вылазкой «Коника» на финишной точке.

– Всё у них получилось, – щёлкнув кнопкой и убрав голоизображение главной станции, Олег обреченно развернул терминал и включил проектор. – Я только-только взломал Пифию. Жаль, поздновато, но лучше поздно, чем никогда. Так, секунду…

* * *

– Маланов!

– На связи!

Богдан осторожно хлопнул по шлему. Опять наушники выдают глас Господень. После взрыва «Коника» что-то повредилось в тонкой настройке кристаллоблоков системы связи, и громкость жила своей жизнью, то еле шепча, то вызывая колокольный звон в голове.

– Что с дальней связью?

– Работаем, – прошептали наушники. – Ещё минут двадцать, – от крика загудело в ушах.

– Чёрт!

– Что?

– Заткнись! Шевелитесь быстрее, а то ползаете, как мухи беременные, дайте мне главную станцию, понятно?

– Есть! Отбой связи!

Вздохнув, Богдан развернул экран прицела противометеоритной пушки и пробежался взглядом по параметрам орудия. Хоть здесь всё в порядке. Интеллектуально-цифровая ПУАЗО[26], интегрированная с Марьей, приказала долго жить на тридцати процентах орудий и сляпанных на коленке рельсотронах. Восстановить управление и включить их в общую управляемую ИИ сеть не было никакой возможности, поэтому места за гашетками заняли люди. Вроде немного, но разом растаскали четверть персонала.

Вахтовый посёлок перешёл в режим осады, а всё из-за того, что Мухину Олегу всё же удалось взломать шифр и скачать часть информации с памяти малого ИИ штурмового бота. Расшифровка полученного информационного массива заняла несколько больше времени, чем рассчитывал Олег, и не принесла облегчения ни ему, ни работникам вахтового посёлка.

Отрегулировав подачу дыхательной смеси, Богдан погрузился в воспоминания. На память сразу пришёл мрачный блеск глаз Мухина. Так блестят глаза хищника, почуявшего добычу, так же сверкают очи добычи, загнанной в угол, но полной решимости продать свою жизнь задорого. Без слов становилось понятно, их загнали в угол, ибо невидимый хищник водил круги где-то в мрачной пустоте бескрайней бездны.

Криво ухмыльнувшись и мстительно блеснув колючими буркалами, Олег по внутреннему интеркому вызвал санитарный блок и потребовал засунуть «клиентов» в анабиозную «морозилку».

– Зачем? – спросил его Богдан.

– Вопросы к ним есть, потом поспрашиваю в спокойной обстановке, если доживу. Я тут Пифию расколол.

– Пифию? – громко донеслось со стороны радистов.