Too expensive for you (СИ)

– Спасибо за все, Мик, – кивнул Йен, крепко сжимая холодные пальцы дрожащей рукой, не желая отпускать их, и, наконец, поднимая взгляд на лицо брюнета, стоявшего в нескольких сантиметрах от него, натыкаясь на горящие голубые глаза, в которых теперь не было даже намека на привычное презрение, в которых с легкостью любой смог бы рассмотреть сейчас отголоски беспокойства и сожаления. – До встречи, – выдохнул он, отпуская руку парня, крепко сжимая вмиг вспотевшую ладонь в кулак, чтобы сохранить ощущение этого последнего прикосновения как можно дольше.

Обойдя молодого человека, борясь с желанием еще раз оглянуться, Галлагер прошел к двери, поудобней перехватывая увесистую сумку, в которую с большим трудом удалось запихнуть привезенную вчера одежду.

– Эй, рыжик? – услышал он за своей спиной в тот момент, когда до выхода из комнаты остался лишь шаг. – Ты кое-что забыл, – проговорил Милкович, подходя к парню со спины.

Небольшой кусочек серой материи, что до недавнего времени лежал на прикроватной тумбочке, а теперь сжимался татуированными пальцами, показался в поле зрения, вызывая грустную улыбку на лице рыжего от воспоминаний того, сколько было с ним связано.

– Забери ее себе, я заметил, у тебя нет ни одной шапки, – ответил Йен, не оборачиваясь, делая последний шаг, и оставляя брюнета в спальне одного.

«Ну, и уебывай» пробубнил в голове Милковича внутренний голос обиженного ребенка, когда Галлагер скрылся в коридоре.

«И хуйню эту свою забери» вторил ему другой, заметно раздраженный, когда Милкович швырнул головной убор рыжего ему вслед.

«Вернись» прошептал третий, слишком тихо.

Но адресат услышал молчаливый призыв.

Всего несколько секунд понадобились Йену для того, чтобы преодолеть расстояние от двери до Микки, что продолжал стоять в центре комнаты, крепко сжав кулаки. И еще одна на то, чтобы схватить ладонями лицо брюнета и прижаться к поджатым губам своими.

Легкое, невесомое прикосновение губ рыжего к его собственным было столь неожиданным для молодого человека, что Милкович растерялся на мгновение, не имея возможности пошевелить ни единым мускулом, пока от нервных окончаний, наконец, не дошла до мозга информация о том, что только что Галлагер вернулся и поцеловал его. Пока мозг в ответ не послал сигнал губам раскрыться и ответить на этот поцелуй, а рукам – ухватиться за талию парня, прижимающегося к нему.

Задевая мочки ушей брюнета, Йен продвинул ладони дальше, пальцами зарываясь в короткие черные волосы на затылке Микки, ногтями ощутимо царапнув его кожу, чуть наклонил голову и толкнулся языком в приоткрытый рот, ожидая реакции молодого человека на свои действия, которая не заставила себя долго ждать.

Сжимая руками толстовку рыжего, Милкович прижал его тело еще ближе, раскрывая рот шире, встречая язык Галлагера своим, переплетая их и утробно рыча, возбуждаясь от каждого нового движения губ, задержав дыхание и крепко зажмурив глаза, отдаваясь этому поцелую полностью, постепенно теряя способность соображать.

Проникая глубже, ударяясь зубами о зубы брюнета, Йен ласкал языком каждый уголок рта Микки, чувствуя ответные толчки навстречу, не смея вдохнуть или отстраниться хотя бы на миллиметр, всем телом вжимаясь в тело молодого человека, крепко сжимающего его в своих объятьях, оставшегося единственной его опорой сейчас, ведь ноги предательски дрожали, а колени норовили подогнуться.

Воздуха катастрофически не хватало, кислородное истощение вынуждало сделать так необходимый вдох, но Милкович терпел из последних сил, не желая отрываться от Галлагера, самоотверженно вгрызающегося в его до боли в челюстях раскрытый рот, от рыжего парня, что спустил свои руки на его шею, оставляя розовые следы от царапающих кожу ногтей.

Поцелуй набирал обороты, увеличивая скорость движения губ и языков, сплетающихся в причудливом танце; сильных рук, теперь беспорядочно бродивших по спине или цепляющихся за мягкую кожу с маленькими крупицами мурашек на ней; двух сердец, запинающихся, бешено колотясь, сбиваясь с привычного ритма.

Громкое рычание соединялось с тихими всхлипами, создавая своеобразную мелодию, распаляя и возбуждая два молодых тела, что прижимались друг к другу, сливаясь в единую бесформенную фигуру, не имея сил оторваться.

Напоследок ощутимо прикусив нижнюю губу брюнета, кажется, даже прокусив ее насквозь, Йен отстранился, громко застонав, делая первый глоток чистого воздуха, обжигающий глотку, и в одно резкое движение развернулся, снова исчезая за дверью, хватая сумку, что валялась на полу возле нее, и спеша вниз, попутно проклиная себя за проявленную слабость перед желанием поцеловать молодого человека, что возникло в его воспаленном сознании еще вчера и крепло на протяжении всего дня, вновь оставляя Микки в одиночестве, стоять посреди пустой комнаты с расфокусированным взглядом и полным отсутствием понимания только что произошедшего.

Вибрация телефона в кармане привела брюнета в чувства, но было уже поздно – входная дверь дома Милковичей громко хлопнула, закрываясь за братьями Галлагер.