Тоомас Линнупоэг

— Мне сейчас некогда выслушивать твои оправдания, гм мне изложишь их дома. Вечно с тобой что-нибудь случается. Мне это уже надоело. Я отнюдь не собираюсь оплачивать разбитые тобой окна! Найдешь работу, заработаешь деньги и сам разберешься со своими выбитыми окнами.

Щелк! Мать положила трубку на рычаг.

— Вот видите! — заметила учительница Кивимаа. — Сколько неприятностей вы доставили матери своим безответственным поступком. А теперь снимите с окна мерку и уберите осколки.

— Осколки я уберу, — сказал Тоомас Линнупоэг спокойно, — но мерку с окна снимать не стану. Окно целехонько.

— Что-о?! — вскричала учительница Кивимаа весьма непедагогично. — Минуту назад вы сообщили матери, что разбили окно.

— Я не сообщал, это вы сообщили, — уточнил Тоомас Линнупоэг еще спокойнее.

Учительница Кивимаа на мгновение лишилась дара речи. В первый день учебы Тоомас Линнупоэг весь так и светился, словно солнышко, как могло случиться, что на этом солнышке столько пятен?! Но учительница Кивимаа, невзирая на молодость, была очень хорошим педагогом, поэтому она быстро взяла себя в руки и сказала не менее спокойно, чем Тоомас Линнупоэг:

— Пойдемте во двор! Выясним все на месте. Что еще за новости — осколки есть, а окно цело?!

— Осколки от бутылки, — услужливо объяснил Тоомас Линнупоэг, — а очутились они там потому, что бутылка Киузалааса случайно разбилась в моих руках. Ученик Киузалаас просто-напросто развел панику. Когда вы узнаете его поближе, вы и сами увидите, что такая манера поведения вполне в его характере.

— Вот оно что, — задумчиво произнесла учительница Кивимаа, и ее раздражение окончательно улеглось.

— Да, да! — подтвердил Тоомас Линнупоэг, вживаясь в свою новую роль. Он чувствовал себя чуть ли не коллегой учительницы. — Ученик Киузалаас не заметил, что бутылка ударилась о раму, человек он недальновидный, вот и подумал, будто окно разбилось.

К изумлению учительницы Кивимаа, окно действительно оказалось целехоньким. И другие окна тоже, все окна школы были целы, нигде не обнаружилось даже маленькой трещинки, — ведь после окончания ремонта школы прошло каких-нибудь десять дней.

— Почему вы сразу не сказали мне, что окно не разбито? — недовольно заговорила учительница Кивимаа, и Тоомас Линнупоэг от положения коллеги вновь опустился до положения ученика.

— Я не мог сказать сразу. Простите, но вы не позволили мне говорить.

Возможно, учительница Кивимаа учинила бы Тоомасу Линнупоэгу более пристрастный допрос, у нее все же не было полной ясности, каким все-таки образом бутылка разбилась о переплет окна, но раздался звонок — этот извечный помощник и спаситель школьников — и учительница Кивимаа велела Тоомасу Линнупоэгу отправляться в класс.

Тоомас Линнупоэг пишет опровержение

Когда Тоомас Линнупоэг вошел в класс, Пеэтер Мяги изобразил на лице величайшее изумление и воскликнул:

— Старик, ты еще жив!

Тойво Кяреда пощупал щеку Тоомаса Линнупоэга и в свою очередь удивился:

— И шкура на тебе вроде бы цела! Стало быть, это и раки, будто с тебя снимали стружку? А Киузалаас кричал тут на весь класс, дескать, сейчас в учительской с Тоомаса Линнупоэга сдирают шкуру, дескать, даже в коридоре слышно, как он вопит.

— Ни за что не поверю, чтобы Тоомас Линнупоэг завопил, даже если бы с него и в самом деле снимали шкуру, — вступилась Кюллики за своего соседа по парте.

Тоомас Линнупоэг на такое заступничество и внимания не обратил, но зато обратила Вайке Коткас, она довольно воинственно спросила у Кюллики:

— Тебе-то откуда знать? Ты знакома с Тоомасом Линнупоэгом без году неделю.

— Настолько-то уже знаю, — ответила Кюллики с улыбкой, улыбка была ее оружием, и Вайке Коткас почувствовала укол зависти — у нее появилась достойная противница.

В класс вошла преподавательница, легкие страсти улеглись, начался обычный школьный день. Учительница учила, ученики учились, только Тоомас Линнупоэг бил занят посторонним делом. Но для него самого это дело, разумеется, не было посторонним, наоборот — он сочинял жизненно важное для него письмо, которое собирался представить дома матери. Письмо было такое важное, что Тоомас Линнупоэг составил несколько вариантов, прежде чем получилось, как ему надо. Вот это письмо:

Опровержение

Уважаемая мать Тоомаса Линнупоэга!

С большой радостью сообщаю вам, что ваш сын не разбивал окна. Я очень сожалею, что произошла ошибка, в результате чего я напрасно обеспокоила вас во время работы.

Тоомас Линнупоэг немного передохнул, подумал и в конце письма добавил:

Вообще же я Тоомасом Линнупоэгом довольна. Он, правда, мальчик с очень живым характером, но не злонамеренный.

С уважением,

Классный руководитель