Топ и Гарри

– Ну, а если я и есть сын фермера?. Что тогда?

– Что ж… Краснокожие могли и не трогать какого-нибудь фермера. За землю ведь вы им заплатили?

– Да, по купчей. Дакота всегда относились к ней с уважением. А теперь эта Компания землепользования, будь она трижды проклята, похуже любых сиу. – Стоило юноше вспомнить о Компании, как кровь бросилась ему в лицо от негодования.

– Ах вот что! Вот откуда дует ветер. Всё старые песни, еще со времен Дэна Буна14. Да брось ты всю эту дрянь им под ноги и построй новую ферму по государственному закону! Это стоит не так дорого, на это ты наскребешь.

– Поговорил бы ты с моим отцом. Он покинул родину из-за мерзавцев, которые разорили его, и перебрался в

Америку. Он поднимал целину, он заплатил за землю дакота, а теперь должен бросить все или втридорога платить еще раз? Старику легче перестрелять этих бандитов!

– Каких бандитов?

– Землемеров!

– Ну и что ж, разве он так избавится от компаний?

– Нет, – произнес юноша, и в этом «нет» прозвучала горечь отчаяния. – Ей помогает правительство.

– Вот видишь! Поэтому-то мы и должны терпеть.

Что-нибудь другое бесполезно. Вот я, например, связан с большой меховой компанией и, как видишь, живу!

14 Даниель Бун (1734–1820) – пользующийся в США широкой известностью пионер Запада.

– Подлость остается подлостью, – сказал юноша таким тоном, из которого следовало, что тема исчерпана, и отбросил со лба прядку волос.

– Но если вы с Рэдом Фоксом найдете золото, то все будет в порядке, – снова начал хозяин. – Тогда ты сможешь сполна заплатить Компании землепользования и остаться на своей ферме. Желаю тебе счастья. Но будь осторожен с

Топом, а еще осторожнее – с его сыном, с Гарри.

– Мой отец хорошо знает обоих, а наши ковбои, Томас и Тео, много рассказывали мне о них. Я даже не могу себе представить, что эта пьяная образина за столом и есть известный Топ.

– Ну, а с сыном ты еще познакомишься. Он сюда заглядывал, но тотчас исчез. Однако коня и собаку оставил тут, значит, наверняка вернется к ночи.

– Ну, если и тот такой же жалкий пьяница, право, тут многого не добьешься!

– Мой дорогой, если не будет виски, вы наверняка не найдете вашего золота! Ты думаешь, трезвый краснокожий раскроет тайну?

Бен встал. Ему надо было обслуживать своих многочисленных клиентов.

Юноша был рад, что этот болтун ушел. Из своего тихого уголка он снова стал наблюдать за охотниками и золотоискателями, к которым вернулся Бен. Все больше и больше привлекал его внимание старый индеец, которого спаивали, чтобы выведать тайну золотоносных гор земли дакота. Топ был когда-то человеком, с которым нельзя было не считаться, о таком Топе рассказывали Томас, и

Тео, и отец. Но из-за золота Топ должен был стать бродягой, игроком, сквернословящим пьяницей… Разве это не подлость?!

Вид бывшего вождя и воспоминания о друзьях-индейцах на Миссури, его второй родине, снова вернули сына фермера к прошлому. Он вспомнил, как по утрам выезжал с отцом на холм. Это было обычное место наблюдения за стадами, за погодой, за окружающей местностью, где в любое время могли появиться волки или бандиты. И вот в одно ясное декабрьское утро они увидели вдалеке какие-то бараки. Один барак был уже совершенно готов, точно за ночь вырос из-под земли, другие еще строились.

– Проклятье! – воскликнул старик, потрясая кулаками. – Земельные акулы!

Потом пошли переговоры, горькие споры, насмешки над невежественным фермером, который искренне считал, что земля принадлежит ему. Ведь он приобрел ее, подписав честный контракт с индейцами; вложил в нее деньги, заработанные изнурительным трудом; он поднял эту целину собственными руками. В бараке сидели правительственные комиссары, и они сообщили ему об образовании нового штата на «ничейной» земле. Для этих комиссаров права индейцев на их родину значили так же мало, как и права старого фермера. Во время разговора представитель правительства обменивался с агентом Земельной компании, сидевшим по другую сторону узкого стола, взглядами, выражающими полное единомыслие.

Компании с крупным капиталом правительство отдало землю за бесценок. Фермеры, если они хотели остаться на своей земле, должны были платить втридорога. Поговаривали, что с постройкой железной дороги стоимость земельных участков может возрасти еще больше.

Появились землемеры, которые, никого не спрашивая, расставили на полях вешки. На этих полях скот Адамсов пасся уже более четырнадцати лет. Угрожая оружием, отец выгнал землемеров со своей земли. Но осенью они опять появятся, если он не внесет деньги.

Вот почему юноша, оседлав гнедого, отправился в путь.

Он действительно хотел найти золото.

Отдавшись воспоминаниям, юноша не заметил, как кто-то тихо опустился рядом с ним на скамью. Но вот его взгляд случайно упал на соседа: рядом сидел молодой индеец; он был без куртки, и оружие его было наготове, как будто бы он ждал схватки. На груди у него висело ожерелье из когтей и зубов гризли.

Бен, хозяин, уже нацелился на прибывшего и поспешил с кружкой виски. Краснокожий заплатил за сивуху, но выплеснул содержимое на пол и поставил пустую кружку перед собой.