Топ и Гарри

Итак, он лежал на холме с ружьем в руках, хотя вблизи блокгауза не было оснований ждать нападения. Он раскурил трубку. Задуманная Матотаупой месть в его глазах была не более чем сентиментальность, к которой так склонны индейцы. Глупости все это, и из-за них Топ может погибнуть, прежде чем… Злость настолько овладела

Джимом, что отпало всякое желание спать.

Вскоре внимание Джима привлекли какие-то звуки. Он не мог еще точно определить – какие и даже подумал, не игра ли это воображения, вызванная размышлениями о

Матотаупе. Но Джим обычно не ошибался, а по чуткости, наверное, не уступал диким зверям. Сирота, выросший в лесу у дровосеков, он с детства был окружен врагами и опасностями. Приемные родители были для него немногим лучше врагов. Его били и унижали до тех пор, пока он сам не стал таким большим и сильным, что смог бить и унижать других.

Нет, он уже не сомневался – стук лошадиных копыт. И

все ближе и ближе. А вот доносится разговор, какие-то выкрики. «Там белые, – сказал себе Джим. – Конечно, белые. Такого идиотского шума индейцы не поднимут. И

они чем-то возбуждены. Посмотрим…»

Он спустился с холма. В темноте уже можно было различить людей. Они приближались. Три тощих человека еле переставляли ноги, спотыкались. Четвертый сидел на отличном мустанге, которого вел индеец.

Джим даже попятился: он узнал индейца.

– Топ! То-о-оп! – крикнул он во весь голос.

Люди остановились. Индеец повернул голову и крикнул в ответ:

– Джим! Мой белый брат!

Джим с ружьем в руках побежал навстречу. Он с удивлением увидел, что отощавшие спутники Матотаупы к тому же совершенно голы.

– Что за привидения ты отыскал?

– Экспедицию, – сказал индеец.

– Это все, что осталось? И ты – в роли спасителя! Великолепно!

Джим увидел, что и у его друга нет оружия. Но мустанг был отличный. Джиму даже показалось, что он уже где-то видел этого коня. Да, с ними случилось что-то потрясающее. Но Джим не стал расспрашивать: он знал обычаи индейцев, надо было считаться с Топом. Не говоря ни слова, он повел всех к блокгаузу.

У палисада юного Генри с трудом сняли с коня и поставили у забора, чтобы не упал. Затем Матотаупа завел мустанга в загон и вместе с Джимом повел четверых изможденных людей в блокгауз.

Едва они показались в помещении, наступила мертвая тишина. Бен был первым, к кому вернулся дар речи:

– Люди! Дети!. Нет… Сейчас же виски! Ты платишь, Джим?

– Как и всегда, старый мошенник!

– Кровосос ты, рыжий черт! Ну все равно я запишу на тебя и твоих гостей.

– Вот на это я согласен.

Джо осмотрелся и обнаружил, что на его обычном месте, за столом налево от входа, в углу, все еще сидел, положив голову на руки, неряшливый человечек.

– Прошу, господа… Сейчас я достану вам штаны и одеяла.

– Я думаю, – сухо сказал Джим.

Матотаупа инстинктивно выбрал место у стены, которая могла бы служить защитой с тыла. Джим сел на скамью рядом с ним. Около них опустились спасенные. Маленький человек приподнял голову, глянул, но тут же снова заснул.

Джим еще раз посмотрел на четырех белых и покачал головой:

– Да, индейцы, кажется, поработали. Мне думается, теперь без карательного отряда не обойдется. Конечно, как только кончится гражданская война.

Матотаупа посмотрел на него. Но тема не получила продолжения, так как появился Бен с кружками и кувшином виски. Потом он извлек из большого, тяжелого, надежно запертого сундука одеяла и набросил их на полумертвых людей. Посетители из-за соседних столов уставились на пришедших.

Джо первый схватил кружку. Джим быстро налил ему.

Затем он обернулся к Матотаупе.

– Что у тебя с руками? Тебе надо их вправить!

– Хау.

Для Джима, при его медвежьей силе, это было одно мгновение. Лицо индейца даже не дрогнуло. Он почувствовал огромное облегчение.

– Как с медвежьим окороком? – спросил Джим хозяина.

– К сожалению, больше нет. Бизонья вырезка!

– Согласен. Поторапливайся. Особенно не жарь, если, конечно, бизон не столетний!

Джо опрокинул уже четвертую кружку виски.

– Будь благоразумен, – сказал ему Джим. – Завтра можешь снова напиваться, а сегодня при твоем состоянии это тебе может стоить жизни.

Джо ответил сумасшедшим хохотом.

– Готов, – сказал Джим, пожав плечами.

Матотаупа неподвижно сидел на скамейке. Бен поставил кружку и перед ним, но Джим не наливал индейцу.

Матотаупа очень исхудал, его коричневая кожа приобрела нездоровый серый оттенок, и в выражении лица была какая-то боль, растерянность. Он напоминал мертвеца. Джим посматривал на индейца с тревогой: как бы не потерять его.

Высохший словно мумия инженер все больше и больше привлекал внимание Топа. Особенно изумил его этот хохот после второй кружки виски.

– Что за человек? – спросил он Джима.

Джим не нашелся что ответить, но Шарлемань услышал вопрос. Долговязый охотник прерий лучше других перенес лишения, только борода его стала клочковатой и потеряла форму.

– Джо слишком сильно горел. Его спалило честолюбие,

да и все остальное. Теперь он конченый человек. Если ты хочешь знать, что с ним произошло, надо только посмотреть на него как следует.

– Хау, – ответил индеец и после некоторого раздумья повторил: – Конченый человек…