Топ и Гарри

В это время стадо, следующее за вожаком, встретив на пути новых охотников – дакота, свернуло на восток, и

Харка, находящийся среди бизонов, понесся с ними в новом направлении. Крики дакота затихли позади. Видимо, они отсекли какую-то группу животных и теперь преследовали только ее.

Харка выпустил десятую стрелу в спину бегущего рядом бизона и в тот же момент услышал рядом, в облаках пыли, чей-то крик, несомненно, крик дакота. Бегущих животных становилось все меньше, и скоро Серый без труда пробился на свободное от бизонов пространство.

Когда чуточку улеглась пыль, Харка направил коня к последнему убитому им бизону. Десятый бизон лежал в траве на боку. Стрела попала туда, куда и послал ее охотник. Но… рядом с убитым бизоном стояла чужая дрожащая лошадь, так же как и Серый покрытая пылью и потом, с пеной у рта. Чужой охотник пытался вытащить вторую стрелу из спины быка, стрелу, которая не могла нанести смертельной раны. Этот охотник был молод, строен и курчав. Его волосы и тело, как и у Харки, были покрыты слоем пыли. Но когда он поднял свои огромные глаза, Харка сейчас же узнал его – друг детства Чернокожий

Курчавый.

Харка не сошел с Серого и не произнес ни слова. Курчавый заговорил первым.

– Вот мы и снова вместе, – сказал он. – Бизон принадлежит тебе. Жаль…

– Почему жаль? – спросил Харка, выплевывая набившийся в рот песок.

– Потому что это была моя единственная стрела, которая все-таки попала в бизона.

– Отчего же ты до сих пор не научился как следует стрелять, Чернокожий Курчавый?

– Харка – Твердый Как Камень, Ночной Глаз, Убивший

Волка, Преследователь Бизона, Охотник На Медведя, ты уже почти четырнадцать лет держишь в руках лук и стрелы, мне же только двенадцать. Я уже не ползаю по спине лошади, словно муха, как это было совсем недавно, я скачу вместе с нашими воинами. А вот стрелять на скаку я еще как следует не научился. Но я так хочу привезти с охоты своего собственного бизона: в нашей палатке много женщин, старых и молодых, а мой отец погиб.

– Чужая Раковина убит?

– Убит, Харка – Твердый Как Камень. Пятьдесят белых напали на наш лагерь, и их пули нашли моего отца, когда он оборонялся от них. Я ненавижу теперь белых людей еще больше, чем раньше. Я сказал! Хау!

Харка молчал, потупившись.

– Харка! – снова заговорил Курчавый. – Ты должен вернуться в род Медведицы.

Чернокожий Курчавый широко раскрытыми глазами смотрел на своего лучшего друга. Друга, который многому научил его, друга, которому он беспредельно верил. Харка не мог поднять взгляда и уставился на гриву Серого.

– Чернокожий Курчавый, – сказал он наконец, – а как ты думаешь, виноват ли перед родом мой отец Матотаупа? – и посмотрел на Курчавого.

Теперь тот опустил глаза и молчал,

– Говори же, Чернокожий Курчавый. Говори, что ты сам думаешь об этом, – требовал Харка и уже чувствовал, что он может услышать в ответ.

Курчавый печально посмотрел на Харку и продолжал молчать.

– Ты боишься, – с грустью произнес Харка, – так не бойся, я же не убью тебя за это. Говори, что ты думаешь.

– Матотаупа должен принести нам скальп Рэда Джима.

– Рэд Джим здесь. Возьмите его скальп. Или мужчины рода Медведицы не воины?

Чернокожий Курчавый молчал.

– Ну, что же ты стоишь и молчишь? Матотаупа не виноват?

– Так думаешь сейчас только ты один.

– Я один? Ты, может быть, думаешь, что какой-то дух закрыл мне глаза и не дает видеть правду? Прошло уже два года с тех пор, как Рэд Джим побывал в палатке Матотаупы, но и до сих пор он не нашел золота! Мой отец не выдавал тайны рода и не выдаст ее! Хау.

– Может быть, и так… – прошептал Чернокожий Курчавый скорее для себя, чем обращаясь к Харке. – Нам, молодым, трудно знать правду, если смелые и уважаемые воины не в состоянии узнать ее и спорят между собой.

– Но не думайте, что я вернусь в ваши палатки как сын предателя, – сказал Харка и почувствовал, что ему перехватило горло.

Он слез с коня, подошел к убитому бизону, вытащил свою охотничью стрелу и сказал:

– Бизон твой! Хау. – Вскочил на мустанга, поднял его в галоп и поскакал прочь.

В наступающих сумерках он увидел в одной из ложбин группу людей, спокойно расположившихся в большой круг. Большинство из них были индейцы, но были среди них и белые. Они сидели и курили, видимо о чем-то совещаясь.

Харка поехал к ним. Когда он приблизился, то заметил, что большинство индейцев – дакота. Он даже узнал двоих из рода Медведицы, но они не принадлежали к особенно известным воинам племени. Видимо, род Медведицы принял участие в охоте вместе с другими дакота. Здесь же были старый траппер из лагеря строителей и оба разведчика пауни. Ни Матотаупы, ни Джима не было видно. По всей вероятности решили не раздражать дакота присутствием «предателя» Матотаупы и искателя золота Рэда

Джима.

Беседа шла мирно.

Харка не стал подъезжать к людям, сидящим в кругу, но его подозвал старый траппер:

– Э-э-гей, Гарри! Ну, получишь ты новое ружье?

– Нет.

– Нет? Но мы, объезжая поле, видели уже девять бизонов с твоими стрелами!

– Десятого – нет.

– Жаль… А может быть, Джо Браун и так согласится?

– Я не буду с ним говорить об этом.