Топ-модель 2. Я хочу развод

Есть такие люди, которых в тылу съедает апатия. Моя Аня — слишком хорошая девочка, охранять ее было скучно. И малой придумал себе развлечение. Открываю альбом на мобильнике, у меня там сплошь дочь и жена. Красивая жена. Если и сходить с ума по чужой женщине — то по такой. От мысли, что приеду домой к своим девочкам, да еще и с хорошими новостями, становится спокойно.

Расходимся в два часа ночи. Провожаем Дениса до такси, потом ждем свои машины: я слишком много выпил, чтобы садиться за руль. Поглядываю на часы.

Семен поворачивается и говорит:

— Одно свидание с Аней.

Да твою мать!

— Нет, — отвечаю я.

— Одно свидание, Максим Станиславович.

Я повторяю:

— Нет.

Он размахивается и пьяно толкает меня в грудь. В следующую секунду замахиваюсь и бью в ответ.

Глава 38

Быть помятым кулаками в тридцать плюс — ощущение совершенно новое, и не скажешь, что приятное. Если раньше после хорошего мочилова я был на подъеме и кураже, теперь по больше части топит нелепостью.

Не без труда выбираюсь из такси и ковыляю к дому, правую ногу простреливает при каждом шаге. Малой рассудил справедливо, что раз мы сходили на дело, а потом накидались в баре и разделили чек, о субординации можно позабыть. Кажется, он отбил мне все, что было можно.

Как бы там ни было, в душе я пловец, а не боец, поэтому по итогу сделал то, что умеют юристы лучше всех — отсыпал угроз да побольше.

Заяву, разумеется, писать не стану и к отцу его не пойду жаловаться. Дело даже не в Таисии с Радкой, девочек он не сдаст ни при каких обстоятельствах, тут я полностью спокоен.

Правильно всё случилось. Как будто вовремя.

В прихожей встречает только Луна, что предсказуемо. Угощаю кормом. Присаживаюсь и наблюдаю за тем, как кошка лопает за обе щеки, благодарно урча.

— Сколько таких вечеров было, да? Ты да я, по старинке.

Когда домой возвращался за полночь, вымотавшийся работой или свиданием с очередной девицей, к которой вообще ничего не чувствовал, и от того злился. Сейчас Луна сытая, толстая, ест скорее из уважения к хозяину, а в те времена налетала на корм чуть ли не в ярости.

Глажу кошку, предаваясь пьяной сентиментальности. Именно в этот момент слышу какой-то шум наверху, будто всплеск.

Еще на лестнице отмечаю свет, льющийся из-под двери. Захожу в ванную, а там, при свечах — моя жена релаксирует в ванне. Рыжие мокрые волосы разметалась по плечам. В воздухе витает аромат мяты и трав.

В первую секунду, едва взглянув на ее губы и изумительную тонкую шею, ощущаю что-то вроде вспышки неудержимого самодурства — какого, блин, хрена, он ее целовал?! Эта информация никак не укладывается в голове, причем будучи в браке я тоже целовал других — и это вроде как честно. Но воспаленный мозг отказывается учитывать что-либо честное. Меня распирает.

Аня невинно улыбается и машет влажными пальцами. От движения пена растворяется, и я замечаю розовые соски, мелькнувшие под водой. Следом выныривают острые колени, и ругаться хочется меньше.

— У меня тут ванна с солью. Не желаешь присоединиться?

Ослепляющая вспышка ревности медленно гаснет. Я смотрю Ане в глаза и думаю о том, что она позволила мне пережить всё то, о чем я мечтал в семнадцать лет с другой. Просто так. Ничего из себя не строя, не требуя.

Топит теплом, благодарностью, какой-то особенной нежностью. Алкоголь, видимо, второй полной ударяет в мозг. И на мгновение я ощущаю себя снова семнадцатилетним, и каким-то полностью счастливым, что у меня есть она, и она лежит в моей ванне, и рада меня видеть. А на ее тонком безымянном пальце обручальное кольцо.

Разумная часть требует прийти в себя и заняться делами.

Анины соски снова мелькают и я бурчу:

— Желаю.

Торопливо стягиваю штаны с трусами. Носки, свитер. Аня включает воду, и комнату наполняет пар.

— Погорячее налью… Эй, у тебя там не синяки?

— Ерунда.

— Нет уж покажи, — присаживается она, строго хмурится.

Я тем временем забираюсь в ванну, к жене валетом. Вода при этом чуть не переливается за бортики, но становится всё равно — мне слишком приятно и необходимо лежать в этом полу кипятке. Аня бормочет что-то вроде: ладно, потом подотру.

Наши колени торчат из воды, тела соприкасаются. Член мгновенно твердеет до боли в мошонке, как всегда рядом с этой топ-моделью, но прежде чем предложить секс, я облокачиваюсь на плитку и закрываю глаза.

Растягиваю предвкушение. Отдыхаю. Я дома, можно.

— Как всё прошло, расскажешь? — спрашивает Аня виновато. Я сообщил ей, что дела в порядке. Она не должна была волноваться.

Ребра ломит. Если не пройдет до завтра, нужно будет сделать рентген.

— И когда ты мне собиралась рассказать, что малой тебя целовал?

Приподнимаюсь и смотрю в упор. Глаза круглые. Волосы мокрые. Зато кожа, которая вот только в свете свечей казалась бледной, густо розовеет.

— Это было один раз и давно, — сообщает Аня отрывисто. — И вообще не тебе меня стыдить. Где только твой пенис не побывал, пока не оказался в моих руках.

— Понравилось?

Она резко начинает подниматься, явно глубоко обидевшись.

Идиот. Спохватившись, хватаю за руку, прошу остаться.