Ярость, вызванная у местной общественности свадьбой Георгия Михайловича[125]
Романова, замечательная иллюстрация к ницшеанскому понятию «ressentiment»[126].Даша на церемонии венчания Великого Князя Георгия Михайловича Романова.
Хочется, конечно, ответить хейтерам: у вас, мои дорогие, должно быть больше претензий к себе, нежели к Георгию Романову.
Но что ж, все равно нужен иной, нужен враг, нужен фронт атаки, ведь в современном мире контур субъектности подчас очерчивается кистью ярости.
Если у кого-то это вызывает ярость, то самое мудрое – промолчать…
Раньше жила по такому принципу: вот сейчас поднажму, решу, волевым образом все расставлю по местам, и далее – небольшая передышка, перевал. А сейчас – я будто попала в то пространство, где даже такой мысли допустить нельзя.
Сегодня первое утро за последние несколько месяцев, когда в 10:50 я еще наполовину дома и лежу, и не чувствую от этого мучительной боли. Все так перемешалось и отменилось, что я не знаю как сейчас и какие линии продолжать.
Мне задали вопрос, сложно ли тянуть 4 задачи? Но их не 4. Их как минимум 6. Сложно. Ответственно. И везде нужно быть строгим.
Опять затерялась в этом городе.
Грустно еще и от того, что люди попадают в те ловушки, расставленные СМИ, которые выставлены из-за страха великих господ. Грустно.
Медовое солнце. Я очень вижу сегодня растянутое время. Допить чашку чая. Открыть листы. Написать план. Медовое солнце освещает трупы. Инфернальное медовое солнце, и там много птиц шепчут о несбывшемся. Ветер и красивые воды – их видно из окна. А у меня потеря силы. Но все равно надо идти. Заснула, пришел кот, проснулась. Робота для сна что ли купить…[127]
Вдруг я попала в мир, где все стало спокойней – как будто бы это воскресенье, но только все не такое отчаянное. Сложная ситуация. Я не знаю, как сохранить тот уровень концентрации, который к каждому утру вселялся внутрь вместе с пятичасовыми подъемами. Или шестичасовыми. С суровой дисциплиной.
Возможно, если бы этот раннеутренний темп еще продолжался, то я бы все еще была в силах. Но он остановился, и я их потеряла. Последний раз раннее пробуждение было в прошлую пятницу. Видимо, что-то повернулось важное. Чайки в окне над головой. Медленно рассекают воздух своим служением.
Резко оборвалось новая фаза. Отчего и зачем не знаю. Кто виноват и вина ли это, не знаю… Но возобновлять не стоит точно. Нельзя возвращаться туда, откуда тебя выкинули.
Нет сил. Просто нет сил. Хочется спать долго под тяжелым одеялом.
Если бы я продолжила тот режим на месяц, еще смогло ли бы что-либо повернуться? Все ли правильно? Не ошибаюсь ли я в чем-то? Где я ошиблась? В недостатке работы? В недостатке знания? Я засыпаю. Дацан покрывается желтыми листьям. Я никогда не видела его ярко осенним. В нем было очень плотно намоленное место. Я почувствовала. В храме тоже. Не исповедовалась. Поставила свечу Богородице. Плохо молилась. Уходила…
Рассветы теперь в 7 в этом городе и в 6 в другом. Я все же мечтала обгонять рассветы! И не обогнала.
Затосковать от того, что лишили эфиров[128]
было бы как-то слишком глупо.Я пытаюсь понять, я так устала потому, что я прекратила эфиры, или потому, что я правда устала? Зачем я устала? Я не хочу «устала».
На рынках в США ураганы, пишут. Сообщают: все рухнуло. Источники.
Слава концу света!!!
Эти пять дней дали мне ценнейший урок и показали горизонт. Чтобы пройти в него, придется отказаться от того, что привычно и окружало. Rottura dell livello.
Да, надо бы прочесть лекцию про вертикаль. Ось мира, диурн мира.
Сицилийская Принцесса Виттория Аллиата
Не забуду, как мы ходили в музей Фаберже, смотрели на странные украшения, и причудливой формы поделки были то возвышенными (тогда я сказала В.[129]
, что русские любят большие пространства, а аристократия (нерусская) – малые, плюс Российская Империя – это смесь пропорций). Мы проходили из зала в зал и нашли странный предмет. Стул – украшение дома. На него можно ставить конфеты. Малахитовый стул?В.[130]
спросила: «Как они могли делать такие стулья, если у них шел закат Империи? Как это возможно?»Принцесса на горошине. Следующий зал был оценен крайне негативно. Я на миг начала видеть мир ее глазами. Великая женщина, проведшая 15 лет на Востоке одна.
– Как вы были в безопасности?
– Я всегда держалась женщин.
– А если вас пытались захватывать?
– Я шла к их женам.
Она ходила среди пустынь, 15 лет, с фотоаппаратом, без телефона, и приняла послушание у шейха Ахмада Кафтару в Дамаске. Он предсказал войну. И она сбылась.
Я научилась вставать в пять утра.