Топи и выси моего сердца. Дневник

Единственные события, которые могут нас вразумить – радикальные изменения, затрагивающие весь мир. Война. Потому война – отец вещей, потому что она разделяет и показывает контуры всего, Те, кто не соответствует подлинному, истлевают перед вспышкой молнии. Те, кто соответствуют, остаются.

После того, как вы запечатлены вспышкой, важное – прочертить этот контур, дорисовать.

Солнечные мотивы Вагнера запретили мне с сегодняшнего дня (официально) любые жалобы. Никаких жалоб, только ярое солнце!

Ложный побег и форма экстремальной идентичности. Нужно научиться сидеть на месте. По Красной площади.

25 / 03

Пора начинать бегать под Ницше или Вагнера. Слушать два дня подряд Вагнера. Пожалуй, самое мудрое решение, принятое за последние полгода. Это совершенная психотерапия и избавление от внутреннего. Вся жизнь на пространстве нот раскладывается и предстает иллюзорной. Мифы делают строже. Не забыть! С сегодня – новая реальность.

26 / 03

Естественно, хочется метнуться и туда. Иногда хочется зимы, и чтобы ночи темные, долгие и мало света. Но в такие периоды как раз радость от того, что светом заполняется все. Я вижу странный образ: легкая занавеска вздымается от легкого летнего ветра, утренний свет, рассветное, и белые простыни.

Пусть Свет затопляет, белый, строгий, Великопостные дни, и будет жизнь, и есть жизнь, и славим жизнь.

27 / 03

Я ругала себя за долгий сон, а один из коллег сказал мне, что я, наверное, даже во сне работаю. Так вот: расскажу. Нет, я не работаю и не беру новые горизонты, не убиваю врагов и не становлюсь сильнее. Я бегу, бегу через закрытые веки к миру, где, наверное, не действуют никакие обычные законы, и нет тоски или есть, но меньше.

Предстоит поход. Предстоит крестовый поход. Меня мало, я мало защищаю страну, я мало читаю стихов, я мало пишу. Я не Дилан Томас. И никогда не могла бы им стать. Я не валькирия. Но могу ей стать, если смогу пробудиться. Я не Зигфрид, но могла бы им стать, если бы могла пробуждаться в те моменты, когда я нужна. Кажется, у меня получится.

Две недели назад я написала человеку о том, что мы по разные стороны баррикад. Что ж, с тех пор стороны, возможно, не стали такими противоположными.

▪ ▪ ▪

32-й день операции.

Так вышло, что мои линии и направления развились и продвинулись, пусть и довольно травматичными образами. Но, видимо, не всегда берется цель так, как предполагается. То, что замесила много внутренного мирняка – плохо. Но по-другому высоты не берутся. Посчитаем это расплатой.

▪ ▪ ▪

Две недели и 5 дней назад я написала последние сообщения, а две недели назад, ровно в ночи субботы, в Петрограде не выломила дверь и написала много сообщений о походе Юлиана – трагичном. Я их резко удалила и не помню, но прошло две недели, я уже не чувствую связь: обрубленные канаты. В январе чувствовала, сейчас нет. Значит, спецоперация показывает важных и нет. Перелом будет. Переломим.

28 / 03

Когда-то были времена, когда я звонила будить Петроград. Звонила будить взрослого человека, который в течение двух часов не мог проснуться. Это, вообще, нормально?

Погрузилась в воспоминания. Как под лед провалиться, и в безвременье. Эти воспоминания не стоят ни одной страницы. Быстро убрать и вперед сильней.

Я никогда не выйду на пробежку в Центральный парк, не пробегу Бостонский марафон, не поеду по огромным дорогам, опасным и пыльным, огромной страны, где правит дух безумия и психоделии. Не посещу «Бернинг Мэн» и не узнаю, как выглядит Калифорния, когда там закаты. Не встречу реальную Америку и не постреляю с реднеками. Я никогда не окажусь в Майями и не увижу разрушенные преступностью города, не сделаю репортажи про конец американской гегемонии и не захвачу Капитолий.

Вместо этого я буду счастлива в огромной моей славной стране, которая – в крови, раздираемая либеральным морозом и холодом, как клинками. Я буду вставать на слабые доски, прогнившие со времен конца советской Империи, лезть вверх по замысловатому дому – пятиэтажному деревянному. Но в этом – моя судьба и радость. Я жива тут. Мне не нужно то, мне нужно это. Я стану медиком и научусь останавливать кровь моей страны, я научусь вырывать острый кинжал из раны так, чтобы крови больше не было. Я стану лекарем и знахарем. Я отмолю ее.

29 / 03

Какие комплименты мне делают: «В тебе столько всего, что я чувствую себя деревом, в которое бьет молния».

▪ ▪ ▪

Воля и сталь.

30 / 03

На перекладины – и по ним вверх.

▪ ▪ ▪

Сегодня с телеканала «Звезда» я приехала в Минобороны. Солнце залило всю набережную, и строгое античное здание казалось идеалом аскетизма и триумфом воли. Ко мне вышел господин в зеленой, как мои глаза, форме и передал важное. Солнце заливало здание Министерства Обороны. Солнце вылилось на Министерство Обороны.

31 / 03

Урок. Пришла специально на специальный урок за 40 минут до начала. Зашла в зал. Свободные велики. Пошла на 20 минут побегать. Пришла. Все занято. Я шла всю неделю на этот урок и сегодня удалось успеть.