Топливо Победы. Азербайджан в годы Великой Отечественной войны (1941–1945)

Подготовка к походу была весьма разноплановой. Как уже говорилось выше, для гидрографического обеспечения операции было осуществлено несколько географических экспедиций. Так как возможность военного противостояния не только с сефевидским Ираном, но и с Османской Турцией рассматривалась как вполне вероятный вариант, заранее были налажены дипломатические контакты как с картлийским царём Вахтангом VI, так и с армянским каталикосом Аствацатуром I. Наконец, специально для Каспийского похода было сформировано 20 отдельных батальонов, насчитывавших в своём составе около 22 тыс. человек[22].

Поход начался 18 июля 1722 с того, что вышеупомянутые пехотные батальоны погрузились на суда транспортной флотилии (274 корабля, специально для этой задачи построенные в Казани) и, выйдя в Каспийское море, двинулись вдоль западного побережья. Кавалерийская часть армии, выделенная для осуществления Каспийского похода (7 драгунских полков суммарной численностью в 9 тыс. чел., а также калмыцкая и татарская иррегулярная конница), двинулась в Дагестан по берегу. 27 июля пехота высадилась на берег несколько южнее устья реки Сулак и после соединения с подошедшими конными частями двинулась на юг. Часть горской знати Дагестана выступила на стороне России, однако отдельные горные владетели пытались отстоять свою независимость[23]. Впрочем, существенно российское наступление эти инциденты не задержали, и уже 23 августа армия Петра I вошла в Дербент, ещё до этого занятый союзным России кумыкским шамхалом Адиль-Гиреем. Надо отметить, что большинство населения Дагестана в целом приветствовало переход края под российский суверенитет. Посетивший в те годы Дагестан польский миссионер И. Т. Крусинский (а польского миссионера крайне сложно заподозрить в пророссийской позиции) писал: «Население, живущее около Каспийского моря, ни о чем так не молится, как о том, чтобы московиты как можно скорее пришли и освободили его от ига персидской монархии»[24]. Впрочем, придворный историограф Надир-шаха Мирза Мехдихан объясняет пророссийскую настроенность широких слоёв дагестанского населения несколько по-иному: «когда… падишах русских Петр прибыл в Дербент, то народ тамошний, опасаясь владычества турок как непримиримых врагов, без разрешения шаха явился к нему с покорностью»[25]. Впрочем, как видим, оба современника сходятся в одном – приход русских войск большинством населения Дагестана был воспринят с облегчением.

Однако дальнейшие планы смешала погода. В конце августа в ходе сильного шторма погибла большая часть транспортной флотилии, которая должна была обеспечить бесперебойный подвоз продовольствия для продолжения наступления на юг. В этой ситуации Пётр I решил кампанию 1722 г. завершить, оставив в Дербенте сильный гарнизон, а основные силы армии отвести на север[26]. Тем не менее в ноябре на южном побережье Каспия, в иранской провинции Гилян был высажен десант в составе пяти рот под командованием полковника Шипова, которому удалось занять Решт.

Однако эти успехи России вызвали крайне резкую реакцию Турции. В самом конце 1722 г. подданство Блистательной Порты в качестве верховного правителя Дагестана и Ширвана принял Хаджи-Дауд[27]. Таким образом, Турция фактически провозглашала свой протекторат над прикаспийскими областями. В апреле 1723 г. великий визирь Ибрагим-паша предложил российскому правительству план раздела сфер влияния на Кавказе, согласно которому интересы Петербурга не должны были распространяться к югу от реки Терек. Одновременно, с целью побудить российских представителей принять эти предложения, начались демонстративные сосредоточения турецких войск в Бессарабии и Крыму. Тем не менее Петербург не отступил, и переговоры, продолжавшиеся в Стамбуле в мае-августе 1723 г., закончились безрезультатно[28].