Тополя нашей юности

Яблоки Вася снимает сначала с верхних веток. Можно было бы их просто стряхнуть, но тогда они побьются об землю. Яблоки трутся друг о друга у Васи за пазухой, скрипят, как новые хромовые сапоги.

Когда Вася насыпал половину мешка, во двор зашел сосед Петро Рябец. Теперь у Петра времени мало, потому что он пасет скот — колхозный и единоличный вместе. Наверное, пригнал на обед.

— На базар повезете яблоки? — спросил Петро.

— На базар.

— Хату будете строить?

— Хату.

— Теперь хорошо можно продать. Анеля огурцы носила, так брала по тридцать копеек за штуку. А яблоки дороже.

— Дороже, — подтвердил Вася.

— На тысячу рублей здесь будет, — сказал Петро. — Бревна отесать хватит. Где на сруб деньги возьмете?

— Не знаю, — ответил Вася, — придумаем что-нибудь, заем попросим. Мать ходила в военкомат, взяла бумагу.

— Вам должны дать. Есть закон: если кто-нибудь из семьи на фронте, давать в первую очередь…

Петро стоял и смотрел на яблоню. Ему хотелось яблока. Васе было жалко друга. У Петра до войны было две яблони, но они сгорели — стояли близко возле хаты. И отец у него не на фронте — просто умер. Заем им в первую очередь, наверное, не дадут.

— Поищи в картошке, — сказал Вася. — Если найдешь падалицу, то возьми. Бери, сколько найдешь. Я сам ни одного яблока не съел. Только падалицы. Мать говорит, до спаса нельзя есть…

Петя сразу нырнул в картофельную ботву. Вчера лазил там сам Вася, нашел два червивых яблочка. Может, за эту ночь еще немного нападало. Но Петро ничего не нашел.

— Ничего нет, — сказал он. — Я пойду, мне надо коров выгонять.

Вася потряс верхнюю ветку, и вниз, обрывая листья, полетели два или три яблока.

— Возьми, — сказал он. — Все равно на хату не хватит. Только на улице не ешь. А то увидят — прибегут Казик, Юрка. Где я всем наберусь?..

— Я не буду есть, — пообещал Петро, пряча яблоки за пазуху. — Я тебе гнездо жаворонка покажу. Выводятся за лето второй раз…

Мешок полный — как завязать? Вася зашел в землянку, взял иголку, толстую нитку и зашил его. Это он сам придумал, чтобы больше никому не раздавать яблок. Охотники найдутся, как только узнают…

Назавтра был воскресный день. Сухорукий Кузьма Ахремчик, леспромхозовский шофер, посадил в кузов Васину мать и его самого вместе с другими деревенскими женщинами, которые везли кое-что на рынок.

— Что Иван пишет? — спросил он про отца.

— Воюет, две недели письма нет. Может, где голову сложил. — Мать заплакала.

— В Польше отец, — сказал Вася. — В артиллерии.

— А ты откуда знаешь?

— Он так хитро написал: «За Вислу шлем подарки». Вислу с малой буквы написал, чтобы не вычеркнули. Есть строчки сплошь зачеркнутые, ничего не разобрать.

— Ты разберешь! — сказал Кузьма и сел в кабину.

Женщин шофер высадил на местечковом рынке, а матери посоветовал не сходить — яблок хватало. Поехали на станцию. Там тоже стояли деревянные ряды, на них бидоны с молоком, кучки соленых огурцов, пирожки.

Яблоки, чтобы долго не стоять, мать решила продать дешево — на рубль два. Успели продать только одну небольшую кучку. На станции, как раз напротив деревянных рядов, вдруг остановился эшелон, и в ту же минуту из зеленых пассажирских вагонов с завешенными окнами стали спрыгивать солдаты. Все, кто выходил из вагона, были раненые. Кто нес руку на марлевой перевязи, у кого забинтована голова, у некоторых бинты виднелись из распахнутых воротников гимнастерок.

— Почем яблоки, мамаша? — спросил молодой чернявый солдат, у которого на голове, поверх бинтов, проступали бурые кровавые пятна.

Мать молчала…

Между тем выстроилась очередь. Подбегали новые раненые.

— А у вас есть и такие, кто ходить не может? — вдруг спросила мать.

— Есть, мамаша. Есть всякие — сидящие, лежащие и даже висящие…

Лицо матери просветлело:

— Так берите на здоровье. И тем, кто в вагоне, отнесите…

Солдаты все поняли. Смех, шутки вдруг умолкли. Брали по два-три яблока и молча отходили…

Солдат было много. Мешок быстро опустел…

Уже на станции третий раз прозвучал звонок, когда из вагона спрыгнул первый, чернявый солдат с забинтованной головой.

— Ты в какой класс ходишь? — спросил он Васю.

— В пятый.

Вася сказал почти правду. До войны он окончил только два класса, а теперь пошел сразу в четвертый. И хотя проучился мало, всего два месяца, учительница обещала перевести в пятый класс.

— Так вот тебе наш подарок. Извини, брат, что бедный…

Солдат дал мальчику толстую, в твердом переплете тетрадь…

Вася посмотрел на мать: ее глаза необычно светились. Он и сам был рад, что они не продавали эти яблоки.

1971

МОСТ

Перевод Р. Ветошкиной

1

Пехотное училище эвакуировали на шестой день войны. В Орше, на забитой вагонами станции, эшелон простоял без движения три дня.

За это время на станцию несколько раз налетали немецкие самолеты. Они были очень нахальные, на огонь наших зениток, ружей, на пулеметную трескотню внимания совсем не обращали, снижались почти до самых печных труб. Были хорошо видны кресты с белыми разводами на крыльях и на фюзеляже, а также головы летчиков в черных шлемах.