Топор гуманиста

– Ты будешь жить во мне,– сообщил Он.– Не сопротивляйся и станет ясно, что ты – это я. Во мне сохранится даже то хиленькое "я", которое называет себя Колей Шигимонт-Микитовом.

И мое хиленькое "я" наконец возбухло.

– Нет, это ты живешь за счет меня. Ты тянешь все, что можно, из моего "я", несмотря на его хилость, а так в тебе сознания не больше, чем в какашке.

Дав словесную отповедь, начал я выталкивать умственного паразита из своей бедной психики. И будто кто помог мне избавиться от источника вредных мыслей – величавый голос паразита, раздававшийся под моим черепным сводом, превратился в жалкий писк, а потом и вовсе стих. Дорожка в "вечность" тоже по-быстрому скрутилась и спряталась словно жабий язык. Я почувствовал напор другой Высшей силы. Для нее я опять-таки был крохотным и ничтожным, но она не собиралась уничтожать и размазывать меня. Напротив, она хотела сделать меня больше, чтобы во мне могли отразиться, приобрести смысл, и камни, и растения, и скотинка бессловесная. Не я должен был опуститься до них, а они имели право подняться до меня.

Едва я пришел в рабочее состояние, как "дорогие мои" кое-что предприняли за ради подгадить мне. Я стал замечать, как увеличивается дифферент на корму, а нос в свою очередь давай кабрировать, то есть задираться вверх. Вот заразы. Хотят сбросить ядерные заряды просто действием силы тяжести. Опять надо думать, причем капитально.

Я выстрелом из "Кедра" разорвал один из металлических леерных тросов, проходящих вдоль левого борта. Освободившийся конец продел сквозь движущийся каркас и перекинул на кнехт правого борта. Затем снова протянул сквозь каркас и закрепил на каком-то выступе левого борта самым крепким из известных мне узлов. Ну, теперь, уважаемый трос и моя морская выучка, не подведите.

Вот каркас полностью натянул преграждающий трос и остановился. В него угрюмо уткнулась и следующая блямба. Кажется, держит!

Но командир корабля, малый не дурак, еще больше увеличил дифферент на корму. Что-то сейчас не сдюжит – или трос, или кнехты, или я. Но вместо этого случилось другое. Самолет стал "сыпаться", в смысле резко терять высоту – такое бывает при большом дифференте. Летчикам спешно пришлось выйти из режима кабрирования и выровнять нос. Каркасы перестали давить на трос. Ну, что маленькая победа; утер я сопливые сектантские носы. Впрочем можно было еще ожидать, что сейчас кто-нибудь вылезет из рубки и устроит очередной поединок Пересвета и Челебея. Поэтому я наконец установил растяжку. Об том, что может шарахнуть граната при попытке открыть дверь, я любезно сообщил по интеркому, мол, не рыпайтесь, иначе каюк.

Но они не рыпнулись. Самолет после выравнивания начал набирать высоту и я уловил их новый план. Они придумали, как устранить того, кто сидит в грузовом отсеке и вредничает. Простой способ: подняться в разряженные слои атмосферы и выключить мои мозги – кабина-то разгерметизированная. Впрочем еще прежде кислородного голодания, меня может дубак погубить – зябко-то как в попе у Деда Мороза. Резкий ветер и мороз минус тридцать отличное сочетание для летального исхода, хоть я и в теплой куртке.

Вот и конец всему. Осталась правда еще магнитная мина, но взорви я ее – и самолет запросто рухнет. Тем самым я гарантированно ускорю свой собственный конец. Опять-таки взрыватели у ядерных зарядов неизвестно как себя поведут, не исключено, что сработают – правда это случится не на той высоте, где задумывалось. Может эффект окажется не столь грозным, но он будет. Шельфовый ледник ведь не слишком толстый и прочный.

Я поозирался. Долго озирался, от кислородного голодания плыли темные объемные круги перед глазами, а в ушах уже стучали колокола. Когда собрался заплясать последний танец, обнаружил на подволоке несколько панелей. Сковырнул одну ножом, но там только трубы гидравлической системы, от которой, скорее всего, зависит живучесть самолета.

А вот вторую панель пришлось отстреливать и за ней нашелся небольшой отсек. Каморка папы Карло. Я, поморщив лоб, сообразил, что это тот самый шлюз, который ведет к истребителю, установленному на фюзеляже сверху. Тут имелся и комбинезон пилота с радиофицированным шлемом. Пожалуй, такие подарки мне пригодятся. Я быстро скинул куртку и, скуля от холода, стал влезать в новый наряд. Эти чертовы застежки из меня всю душу вынули, но, в итоге, удалось даже использовать кислородную маску. Ну, чем я теперь не стратосферный летун? Ай да Шигимонт-Микитов, сукин сын. Потом глянул по сторонам. Наверху имелись кое-какие кнопочки и тумблеры. Я уловил идею и дернул рычажок, показавшийся мне интересным.