Топор гуманиста

– С навигационными системами и дурак лететь сможет. Дуйте на север – уж гирокомпас-то должен работать. А теперь пункт второй. Истребителю уже никак не вернуться на ваш фюзеляж – при таком рыскании-то. Поэтому он будет лететь, пока не кончится топливо, а я соскользну обратно по тросу.

– Ну ты циркач. Ждем тебя не дождемся, Ник.– как-то больно ласково прозвучало.

Мой летун не только решал проблему с рулями, но и быстро уловил свое новое задание. Стараться, чтобы трос не оборвался и при том не фокусничать – иначе я взорву истребитель. Второй конец троса я закрепил на кресле летуна, уж оно-то нехилое должно быть. Когда переберусь на транспортник, пусть Муртазаев чешет, куда хочет. По правде же, предстоит ему катапультироваться, когда закончится топливо.

Подергал я трос – вроде держится, пристегнулся к нему самохватом и двинулся из кабины истребителя. И ничего, кстати, двигался – как на учениях. Мышцы когда надо сжимал, когда надо разжимал, никаких конвульсий и судорог. А если бы я задрыгался, то ветер, ставший гущей мускулов, мигом бы меня счистил с ниточки, почему-то называющейся тросом. Впрочем, страх тоже был, рев ветра не просто бурил мне уши, но стальной занозой входил в мозги. Внизу располагалась облачная "полянка", образованная верхней кромкой облаков, и это почему-то успокаивало. Однако же, когда до люка на фюзеляже транспортника оставался пяток метров, трос вдруг вылетел оттуда словно укушенный.

– Как шутка это явно не годится,– пролепетал я, еще не вникнув в ужас ситуевины, в каковую попал.

– Пропадай, козел. Желаю счастья на небесах.– заревел Курт в шлемофоны, баран этакий, и обсмеял мою скорую кончину.

– Ах ты поганка. Все равно я хихикну последним…

Я висел на тонком тросе в неприятном пространстве и забраться обратно пока что не было никаких сил. И тут мы вдобавок влетели в облачную муру, в белесую мглу, похожую на кефир. Было это где-то над морем Уэдделла. Самое время обделаться от страха. Но я опять почувствовал Высшего в себе. Он словно вставил сектор своего зрения в мой глаз и я узрел сразу и море, и облачность, и льды, и дно морское, и кору земную, и ядро. И все это вместе напоминало очень вкусный, очень съедобный пирог. Оставалось воспрять и сказать своему невольному напарнику Муртазаеву:

– Снижайся, Алик, мы их посадим в лужу. Им только на тебя и ориентироваться.

Шлем мой покрылся каплями и я видел один кукиш в сметане, оставалась надеяться лишь на исполнительность пилота.

Неожиданно облака разошлись, туман тоже разлетелся на клочья и оказалось, что водная поверхность совсем рядом.

Транспортник был неподалеку. Похоже, его пилоты, козлы вонючие, действительно ориентировались на истребитель.

Так они вместе с Муртазаевым и потеряли даже минимальную высоту.

Я усек вдруг, что транспортнику уже не суждено подняться – тяжелую машину вмиг не вздыбишь – и через несколько секунд он воткнется прямо в воду. Предчувствие опередило события лишь на пять секунд. Несмотря на их краткосрочность я вполне уловил, что произошло. Транспортник столкнулся с водной поверхностью и моментально раскололся. Корпус лопнул, ядерные блямбы ушли на дно, а вот отлетевшие крылья с моторами взорвались.

Муртазаев же примерно в это время сделал разворот на предельно малой высоте. Ударная волна шмякнула истребитель, имевший и так приличный крен, и перевернула. Вот-вот самолет должен был поцеловаться с океаном. В самый последний момент я отвязался от троса.

И стал очень маленьким, очень легким по сравнению с действующими силами, большими и мощными; они, наверное, и не заметили меня вовсе.

Ударная волна, как довольно мягкая стена, успела погасить мою скорость, а до поверхности воды оставалась дистанция метров двадцать, не больше.

Вскоре после того, как я оказался в пространстве, заполненном ледяной жидкостью, сработал спасательный жилет, он надулся и выбросил меня на поверхность океана. А вскоре – невзирая на Деда Мороза, хватающего за каждую клеточку – я заметил оранжевое пятно, что болталось на волнах метрах в тридцати, то есть надувную лодку наемного пилота. Успел, значит, Муртазаев выполнить "бочку" и катапультироваться.

Через несколько минут я по-прежнему находился в открытом море, но уже на борту утлого суденышка. Наемный пилот имел достаточно разумности, чтобы не враждовать со мной посреди ледяного океана. Наверное, считал, что у меня еще где-нибудь мина припрятана. Но от нашей дружбы мало бы оказалось толку, если бы спустя два часа кое-что не отозвалось на сигнал СОС. Рядышком жутко приятной черной тушей всплыла ядерная подлодка и подобрала нас обоих. Я к тому времени оцепенел в ледяном коконе и почти не дышал, остатки тепла имелись разве что в районе мозга.

11. Краткие итоги