Топоры гномов

Но ответ уже и не требовался. Я и сам увидел деморализованного врага. На миг во мне вспыхнуло нестерпимое желание ударить прямо сейчас, воспользоваться подвернувшейся возможностью, однако пусть и с трудом, но я сохранил неподвижность, а затем продолжил неторопливое сближение. К этому моменту противник стал приходить в себя.

К сожалению, взрыв не смог уничтожить никого из некромантов, только потрепал их, на время дезорганизовал, но спустя короткое время они смогли очнуться и подняться на ноги. К этому моменту мои войска уже крепко сцепились со скелетами и зомби. Сделав короткий рывок до врага, гномы расшвыряли ту нежить, что оказалась отделена от основной толпы и глубоко вклинились в ее ряды. На острие атаки, круша все на своем пути, оказался Громи, как никогда верно воплощающий свое имя. В руках он держал секиру и разрезал ей любую тварь, что подходила на расстояние удара. Плечом к плечу с ним шли кхазад, сомкнувшие щиты, работающие четко и слаженно. Они казались единым механизмом, эффективным в своей смертоносности. Хуже дело обстояло с каз, которые завязли в боях с низшими тварями, постепенно отставая от основного отряда, но пока их положение не было критическим. А еще на головы мертвецам непрерывно сыпались стрелы, посылаемые из-за спин гномов.

Судя по всему, Тельдрен решил отказаться от первоначального плана, предпочтя обороне нападение, и в первую минуту достиг многого в выбранной тактике. Скелеты-лучники не смогли безнаказанно осыпать моих воинов стрелами, в большинстве они вынуждены были схватиться за мечи, с трудом противостоя натиску более умелых гномов. Десятки противников оказались повержены в первые секунды, однако на стороне нежити была магия, и некроманты умели ее применять. Гнилостная зеленая волна поднялась от группы колдунов и пролетев через ряды нежити ударила в гномов. Скелеты и зомби от воздействия магии лишь обрели крепость и восстанавливались, а вот моим воинам пришлось скверно, ведь «жатва», так назывались чары, отняла у них часть жизни, пусть и не убила.

Я в этот момент находился еще слишком далеко, в двадцати метрах, а потому мог только сцепить зубы и упрямо ползти, неотрывно глядя на разворачивающееся сражение и надеяться, что успею вовремя с помощь.

Совсем недалеко от меня, по дороге, пролетел костяной дух, часть охраны некромантов отделилась от них и оказалась брошена в мясорубку сражения. Это произошло потому, что гномы и не думали ослаблять натиск. В ярости они продолжили наступление, желая добраться до магов, и орде нежити все сложнее было им противостоять. Стрелки Тельдрена переключили свое внимание на некромантов. Мертвые маги получили по несколько стрел в тела и оказались подвержены благословению аколита, но противник был слишком крепок, чтобы это его уничтожило. Некроманты сотворили защиту от стрел, и стали готовить новый удар.

Я был от них уже в десяти метрах, и осознал, что именно этот момент являлся самым подходящим для нападения. Нет, моей целью не было сорвать сотворение заклинания. Наоборот, я намерен был позволить врагу ударить, а затем воспользоваться его временной неспособностью к сотворению магии. Только так у меня были шансы победить, так и никак иначе.

— Кацуми, наложи «отвод глаз», — приказал я, подбираясь все ближе к противнику.

Мгновенно теплая, приятная волна достигла меня и окутала, словно уютное покрывало. Она заглушила звуки, дала ощущение безопасности, позволяя двигаться уверенней, подбираясь к врагу.

Некроманты подняли руки и разразились новыми заклинаниями. Лучи энергии ударили во все стороны, в каз, в Громи, в Тельдрена, в замерших на холме девушек. Где-то чары приняли на щиты, где-то они ударили в тела, мгновенно выпивая жизни, но мне некогда было считать потери, я уже бросился в атаку.

Глава 17. День восьмой. Начало нового дня.

Что такое шесть метров? В броне, с щитом и молотом в руках, эту дистанцию можно было преодолеть за несколько секунд. Даже стоящие между мной и некромантами зомби не могли надолго задержать этот прорыв. Я врезался в них всей массой, выставив вперед щит, и они разлетелись будто кегли под моим напором. Кованные сапоги вмяли тела в сухой грунт, молот широким взмахом расчистил мне путь к цели, а затем я оказался перед некромантами. Они все повернулись ко мне. С высушенной, пергаментной кожей, с впалыми глазами, горящими колдовским светом, в старых, некогда нарядных мантиях. Они все были похожи, одинаковые в своем уродстве, за исключением одного. Того, кто полностью лишил себя слабой плоти, в ком огонь магии горел особенно нестерпимо, кто в отличии от остальных не мгновение не задумавшись простер в мою сторону руку, с нанизанными на пальцах перстнями. Это был предводитель армии, лич, а еще тот, кто оказался способен творить магию и мгновенно воплотил эту возможность.