Топтала

— Да чего говорить, — начал Максимов, — жулик государственного масштаба. Это дело долгое, трудное, потеть придется не один месяц, пока раскрутим. Если вообще раскрутим.

— Я тебе даю два дня, — генерал сказал как отрезал. — Сегодня суббота, и если в понедельник к десяти часам утра ты мне убийцу не найдешь, под суд пойдет твой Краснов. Виновен он там или нет. Все улики против него. И баста. Объявим во всероссийский розыск, и пусть под ним земля горит.

Слушая генерала, Максимов понемногу начал злиться.

— Нельзя этого делать, — вступил он, — вину Краснова надо доказать. Для меня он преступником не станет до тех пор, пока я лично не поверю в это. И только факты смогут меня в этом убедить. Только факты.

— Как судья заговорил. Так есть же факты, — генерал прибавил тембра в голосе.

— Это антиулики, жареная утка для журналистов. Я сам соберу улики, а не буду опираться на те, что подсунули мне какие-то хмыри. Может, это все убийца мастерски подстроил и теперь смеется над нашим непрофессионализмом.

— Тебе видней, — сдался Кошелев, — но в понедельник в десять ко мне с докладом. Или предъявляешь настоящего убийцу, или под суд пойдет Краснов.

— Иван, надо выждать, — попробовал уломать генерала полковник. — Пока уляжется идиотская шумиха, мешающая спокойно работать. Надо проводить полноценное расследование, самим искать улики, людей опрашивать, сотни людей, а не карать по горячим следам. Здесь спешить не надо. Это не бытовуха, когда один собутыльник другого спьяну топором на кухне зарубил и скрывается в соседнем доме. Это хорошо спланированное, подготовленное убийство очень влиятельного, известного человека. Может, здесь замешана политика, может, спецслужбы…

— Вот-вот. Я все сказал, — гаркнул генерал. — Это приказ. Ты знаешь, какое давление я испытываю. Мне ежеминутно звонят из Думы, из кабинета министров, из администрации президента. Интересуются ходом расследования. Все телеканалы показывают кадры приезда Краснова в особняк. Вы что, его не могли с черного хода в дом завести? Потом он от вас убегает, и это снимают телевизионщики. Теперь вся страна знает, как мы облажались. Как ты после этого заявишь, что Краснов не убивал Фрейна? Как?

Максимов виновато опустил голову, а начальник продолжал:

— Прокурор требовал сегодня же назвать имя убийцы. Сейчас же. Я его еле уговорил подождать до понедельника — мол, опергруппа работает. А вы? Дважды подозреваемого упустили.

На него тоже наседают разные заступнички, друзья по клубу — такие же олигархи. Предприниматели публично заявляют, что это начало террора против богатых мира сего. А это удар в сторону президента, демократии. И никто не скажет, как они сколотили свои капиталы.

— Тем более нельзя спешить, — защищался полковник. — Надо разбираться.

— А вот ты попробуй это прокурору объяснить, когда есть пистолет, отпечатки пальцев на нем, пули в теле убитого из его обоймы и видеозапись момента убийства. Пальчики Краснова на рукоятке, а лицо на пленке и пули в трупе.

— Да знаю я, что доказать обратное будет нелегко. Но преступники ведь и рассчитывали на это шоковое действие улик, когда их готовили. Они точно рассчитали, что все поверят им и проводить доскональное расследование не станут. Упекут Сергея в тюрьму и все. И Краснов это понял, поэтому и убежал. И теперь сам начнет копать.

— Ты уверен в том, что Краснов невиновен? — задал последний вопрос генерал и посмотрел на часы на стене.

— Уверен… — полковник замялся. — Если бы я не знал лично подозреваемого, не проработал с ним бок о бок несколько лет, не учил его, как преступников ловить, то безоговорочно поверил бы в улики. И проверять их не стал бы — закрыл дело и отдал в прокуратуру. А так… Не могу я допустить, что Сережа убийца. Не такой он человек.

— Значит, так, до понедельника. Я своей шкурой за него отвечать не буду. — Кошелев похлопал пальцем по своим генеральским погонам. — И тебе не советую.

Николай Иванович обреченно опустил голову.

— Его рано или поздно разыщут, возьмут и посадят. И будет сидеть, пока не найдут настоящего убийцу. Хоть двадцать лет. — Генерал встал, протянул полковнику руку, тот поднялся, пожал ее и направился к двери.

В кабинет Максимов вернулся в невеселом расположении духа. Долгов, Фомин и Нечаев уже закончили отчеты о проделанной работе и теперь ждали шефа. Пили чай и ели бутерброды с колбасой и сыром.

Оглядев подчиненных, полковник плюхнулся в свое кресло и уставился в окно. Все вопросительно смотрели на него.

— Кошелев дал время до понедельника, — наконец изрек он. — Если убийцу не найдем, то под суд пойдет Серега. Кошелев дело закрывает и передает в прокуратуру. И неважно, виновен Краснов или нет. Так и сказал.

Оперативники сидели молча, хмурились.

— И правильно, — проглотив последний кусок колбасы, сказал Долгов. — Я считаю его виновным и от своего не отступлюсь. Преступник он. Факты за это.