Топтала

— Также думали и убийцы, когда его подставляли. Они ведь не ведали, что он наш товарищ и мы его хорошо знаем. — Полковник хрустнул не то пальцами, не то ванильной сушкой, запихнул кусочек в рот и с шумом отпил остывший чай из приготовленного для него стакана.

— А я верю в его невиновность, а значит, в неподсудность, — парировал Алексей, — несмотря на то, что он мне в челюсть съездил. — Говоря эти слова, он покосился на заклеенный нос Долгова. Тот поморщился:

— Вы друзья, вот ты убийцу и покрываешь, — съязвил он.

— Друзья! И я друзьям верю на слово. Если Краснов сказал, что не убивал, значит, так тому и быть. — Алексей завелся и зло поглядывал на майора. Но тот не отступал. Возникал конфликт, и полковник попытался унять взвинченных мужчин.

— Друзья не друзья, делом надо заниматься, делом.

— А чего он, — начал оправдываться Фомин.

— Ссору прекращайте, слушаете приказ, — полковник прибавил железа в голосе и для убедительности с силой даванул сушку с руке. Та в крошки рассыпалась. — Свои симпатии и антипатии оставьте на потом, нам надо искать улики, искать тщательно, кропотливо. Ты, — обратился он к Алексею, — мчись в особняк Фрейна и обыщи там все. Скрупулезно и спокойно, шаг за шагом. Возьми криминалистов. В погонях за Красновым мы пренебрегли элементарными следственными действиями, а за это время улики могли уничтожить. Ты, — пришла очередь Долгова, — вызови на допрос Анну Фрейн. Будет лучше, если съездишь за ней и привезешь сюда, в «террариум». Поглядим, что она за штучка. — «Террариумом» в управлении называли те самые две комнаты со стеклом в стене.

Оперативники допили чай и отправились на задание. Сам Максимов сел печатать отчет о проделанной работе.

Сергей приехал на ту самую улицу и медленно покатился мимо особняка Анны Фрейн. Но останавливаться не стал, так как возле калитки стоял милицейский «Москвич». В нем, распахнув двери и изнывая от зноя, перекидывались в картишки двое милиционеров в бронежилетах. Сергей, не желая «светиться», свернул на перекрестке за угол, объехал участки и остановился в кустах. Одев перчатки, вышел из машины, включил сигнализацию и пошел к забору. С собой взял пистолет, фонарь, кое-какой инструмент из багажника и несколько целлофановых пакетиков. Все сложил в сумку, подвешенную на поясе. Его видеокамеру конфисковали муровцы, поэтому пришлось купить две новые «соньки». С собой взял одну, пару кассет и один сменный аккумулятор.

Сыщик перелез через забор, подбежал к дубу и бойко вскарабкался на сук. Пригодилась сноровка, полученная во время ночных восхождений. Теперь предстояло перепрыгнуть на балкон, а он находился на расстоянии трех метров. Пристегнув борсетку с камерой на спину, Сергей встал на сук, оперся о ствол, примерился и подумал:

«Как это я сиганул сюда с балкона? С разбегу, что ли, или от страха. Скорее всего силы появились от куража. В спокойном состоянии перелететь туда будет нелегко». Но делать нечего, прыгать все же пришлось, и он толкнулся изо всех сил, пролетел три метра и зацепился руками за ограждение. Ногами уперся в стену. Во время прибалконивания ограждение громыхнуло, и милиционеры в машине насторожились.

— Ты слышал? — спросил полный, уставший от зноя лейтенант.

— Что-то было, сходим посмотрим, — ответил сержант.

Они вышли, прошли во двор и приблизились к дубу. Сергей в это время лежал на балконе, и его видно не было. Служаки осмотрели двор, стену, окна, заглянули в крону дерева, но ничего подозрительного не заметили.

— Дом пустой, может, дверь или окно ветром захлопнуло, — высказался полный.

— Что был за звук?

— Какой-то удар, но откуда он, я не определил.

— Может, с соседних участков?

— Может.

Милиционеры успокоились и вернулись к увлекательному занятию.

Краснов поднялся, отворил оказавшуюся незапертой балконную дверь и вошел в спальню. Он надеялся, что сигнализация выключена. Опасался, что в доме кто-то есть, и поэтому старался не шуметь. Выйдя в коридор, он долго прислушивался, но никаких звуков в просторных комнатах и коридорах не уловил.

Вернувшись в спальню, достал камеру и начал снимать. По ходу дела негромко говорил в камерный микрофон.

— Вот кровать, на которой прошлой ночью мы занимались любовью с Анной. Видимо, как раз в тот момент ее сообщник вытащил из кармана моих брюк ключи, поехал в офис, забрал из сейфа мой пистолет, а из дома кассеты и вернулся. Потом пристрелил Германа Фрейна, подбросил пистолет в багажник моей машины, а ключи положил в мой карман. Я был пьян и увлечен любовной игрой, так что ничего не заметил. Выстрела не услышал, хотя он мог быть приглушен.

Вот до чего доводит страсть. Страсть к женщине и вину. Про момент убийства на экране видеосистемы наблюдения, я пока ничего сказать не могу. Но это подделка. — Сергей выключил камеру и пошел в кабинет Германа.

Во время съемок видеофильма он говорил правду, пытался хоть как-то оправдать себя. С юридической точки зрения фильм был незаконным и уликой не являлся. Тем не менее Сергей снимал в надежде на благополучный исход дела.