Топтала

В свою квартиру он вошел в шесть утра, разделся, выпил воды и лег спать. Проспал до половины двенадцатого и проснулся, разбуженный настойчивым звонком в дверь. Сергей не сразу понял, в чем дело, встал и снял телефонную трубку. Но звонки повторились.

Голый, он подошел к двери и заглянул в глазок. Увидев соседку, очень удивился.

— Что вы хотели, Вера Михайловна? — спросил он через дверь.

— Ой, Сережа, помоги, кран сломался, соседей заливаем! Сделай что-нибудь! — запричитала она.

— О черт! — выругался Краснов. — Сейчас!

Схватил тренировочные штаны, футболку и сунул ноги в тапочки.

— Инструменты брать?

— Нет, — донеслось из-за двери.

Соседка жила со старенькой матерью и десятилетней дочкой, и мужчин у них в доме не было. Краснов иногда помогал им по хозяйству — полки вешал, краны чинил. И вот случилось ЧП.

Он взял ключи, отворил дверь и… Получив сильнейший удар кулаком в челюсть, упал на спину в прихожей. В квартиру ворвался здоровенный детина в черном комбинезоне, в маске и с автоматом в руках. За ним вломились второй, третий, четвертый….. Они насели на ошарашенного Сергея, перевернули его на спину, надели наручники и поволокли в гостиную. Швырнули на кровать и встали по бокам. Один распахнул штору, в комнате сразу стало светло.

Краснов прищурился, выплюнул на пол кровь от разбитых губ и ошалело посмотрел по сторонам. Дверь отворилась, в ореоле солнечного света в комнату вошел мужчина в сером костюме, ослабленном галстуке поверх белой рубашки и с папкой в руке. Приблизился к Сергею, наклонился и сказал:

— Привет, Краснов.

Тот пригляделся и узнал своего товарища, бывшего сослуживца, старшего оперуполномоченного уголовного розыска майора Алексея Фомина.

— Ты?! — удивился он.

— Я. Дотоптался ты, Серега. Абзац.

— Леха! Что это значит, объясни? — Сергей обескураженно посмотрел на муровца. Алексей поднял с пола стул, поставил напротив и сел. В комнату вошел его помощник, капитан Михаил Нечаев, а за ним еще несколько оперативников. Они встали полукругом и посмотрели на сыщика. Вид у него был жалкий.

— Объяснять будешь ты, — произнес Фомин. Засунул руку в карман пиджака и вынул целлофановый пакет с пистолетом Макарова внутри.

— Твой?

— Нет, — покачал головой Сергей.

— Номер твой, и нашли мы его в багажнике твоей машины.

— Мой в сейфе в моем офисе. Я без адвоката говорить не буду, понял? Вы ворвались в мой дом без санкции прокурора, устроили мордобой и теперь пытаете меня. — Сергей был зол, как никогда.

Фомин выдернул из папки лист и ткнул в нос Краснову.

— Вот ордер на арест и обыск. Сегодня ночью ты двумя выстрелами из этого пистолета застрелил Германа Фрейна. В кабинете его загородного дома. На рукоятке орудия убийства твои отпечатки пальцев, в теле жертвы пули из этой обоймы, а здесь двух патронов не хватает.

Сергей в ужасе открыл рот и вытаращил глаза. Алексей приблизился к нему и прогромыхал в лицо:

— В спальне твои отпечатки пальцев! Камера внутреннего наблюдения сняла момент убийства. Герман Фрейн вошел в кабинет, когда ты вскрывал сейф. Ты выхватил пушку и дважды пальнул, а потом убежал. Это есть на пленке. Все, Серега, статья — преднамеренное убийство. Я жду чистосердечного признания. — Алексей отстранился и победоносно скрестил руки на груди.

От услышанного Сергея охватила нервная дрожь, и он не смог вымолвить ни слова. Сидел понурив голову, лихорадочно соображая, что с ним происходит? Не кошмарный ли это сон.

— Молчишь, сказать нечего? — усмехнулся Фомин. — Звонил накануне, спрашивал, кто такой Герман Фрейн.

Михаил холодно добавил:

— А ты его на именины пригласил.

Алексей покачал головой и нахмурился.

— Я не убивал, меня подставили, — наконец выдавил Краснов. — У меня есть свидетели.

Алексей и Михаил посмотрели на него с сожалением.

— Какие свидетели при таких уликах? Впрочем… — Фомин поправил галстук.

— Это мой клиент, и говорить я буду только в его присутствии. Вопрос служебной этики. Он подтвердит, что я не убивал, — в глазах у Сергея мелькнула крохотная искорка надежды. Он верил, что Анна подтвердит его невиновность. Хотя…. Убили ее мужа, и она, чтобы не показаться шлюхой, может сначала заартачиться. Но, как рассуждал Краснов, если Фомин даст обещание о неразглашении информации, она скажет правду.

«Лишь бы она меня вспомнила».

— Ну, ну, — кашлянул опер. — Ты что, не понимаешь, камера сняла убийство. Прекрасно видно твое лицо — ты стреляешь, а Герман падает. Доказательства неопровержимые. Такие улики подделать невозможно. На пленке ты, и стрелял ты. Это статья.

— Не слишком ли все гладко, Леха? — опомнился Краснов. — Не стал бы я убивать из своего зарегистрированного в МУРе пистолета и хранить его не стал бы. Спрятал бы где-нибудь или выбросил. И лапать тоже не стал бы — перчатки одел.

— Резонно. Может, ты не хотел убивать, а получилось это неожиданно? Пришел воровать, а хозяин вернулся, застукал на месте преступления, ты и пальнул. Это бывает — сам знаешь. А почему ствол не выбросил — не знаю.