***
- Мама? Можно к тебе в карету?
- Садись Алеша. Вспомнил про мать наконец?
- Все сердишься что я не сразу про тебя вспомнил? Извини, забот было много.
- Да чего уж обижаться? Сынок царь целый год, а я все в монастырской тюрьме сижу.
- Но вспомнил же к свадьбе своей? То слуги мои нерадивые не могли напомнить государю раньше.
- Да уж, без слуг про мать трудно вспомнить. Вот про девок распутных это да... само вспоминается.
- Да ладно мама обижаться! Главное сейчас хорошо заживем. А про девок распутных это ты зря. Никакие они не распутные к сожалению. Все очень даже скромные. Даже скучно ей богу.
- Ты это матери такое говоришь? Вот сейчас пожалею по лбу! Разврату ему не хватает. Хотя может ты и прав в чем-то. Я вон тоже была дурой скромной. Тряслась от страха перед свадьбой с Петром. И чего добилась? Мужа почти не видала. Девки распутные увели сразу же. А я в монастыре оказалась. Никакого женского счастья не видела с этой скромностью...
- Мама, ты еще молодой выглядишь! Тебе еще сорока нет. Не надо плакать! Будет тебе еще счастье! Я тебя еще замуж отдам за мужика хорошего! Да ты еще мне брата родишь единоутробного! Али сестру.
- Я тебе что мешаю?
- Нет, просто хочу чтобы тебе хорошо было.
- А мне хорошо еще вольной царицей побыть. Не спешу опять в хомут чей-то. Хватит уже.
- Ты не испугаешься если я права монастырей прижму? Все же ты монахиней долго была...
- Да не по своей воле. Так что на то твоя царская воля. Уж прижми их как сочтешь нужным. Только с умом. А то и до бунта так недалеко. И так про тебя неладное болтают с твоими девками.
- Так ведь хочется чтобы детей было много, и никого в монастырь не пришлось высылать. Ведь неладно это, когда цари имели жен много, но по очереди всех заточали в монастырь. Как-то неблагодарно это к своим женам.
***