ТораДора! - 8

– Ай! Ой!– Страдальчески вскрикнули и сын, и мать. В это мрачное утро психованныйЗидан получил по заслугам, проблевавшись липкой зелёной субстанцией. Но Ясуко не собиралась отпускать его, держа за шею и покачивая туда-сюда…

– …буэ-э-э-э… буэ-э-э-э…

Словно фонтан, Инко-тян метко блевнул на подбородок Ясуко.

– …А-а-а-а-а-а!!! Я-тян больше этого не вынесет!

Запихав блюющегоЗидана в его клетку, Ясуко направилась в туалет. Рванула дверь, вошла… и оттуда раздались отвратительные звуки. Рюдзи даже не мог заткнуть уши, поскольку руки его были заняты Зиданом – нет, Инко-тяном, покрытым блевотиной.

Вздохнув, Рюдзи попытался притвориться, что ничего не слышит, начисто вытирая Инко-тяна влажными салфетками. Ох, а это пятно не сходит… при ближайшем рассмотрении это оказалась часть естественного окраса, смахивающая на лицо мертвеца.

Когда Рюдзи посадил Инко-тяна в клетку, его глаза блеснули голубизной, и он пробормотал, – Не хочу больше быть человеком… нет.

– Ничего, что ты так много вытошнил? Инко-тян, может, тебе надо к ветеринару?… Ну тогда, раз в школе сегодня только церемония открытия, я могу пропустить её и отнести тебя к нему…

Его желание не ходить в школу было предельно очевидно. Не убегай! – голос Тайги с прошлого вечера звучал в его голове, но ведь это не значит убегать. Это потому, что Инко-тян плохо себя чувствует. Но это оправдание не сработало.

– Добр-рое утр-ро… Добр-рое утр-ро… Добр-рое утр-ро!…

Словно решив восстановить потерянные калории, Инко-тян жадно набросился на корм. Выпучив глаза и лопая с невероятной скоростью, Инко-тян больше не интересовался присутствием Рюдзи. Было очевидно, что Инко-тян – просто образец птичьего здоровья. Рюдзи неожиданно подумал, что может быть…

Инко-тян, скажи мне, что ты…

– …пытался меня подбодрить?…

– Угу?…

…Ничего. Забудь.

Оторвав взгляд от ничего не выражающей физиономии толстого попугая, Рюдзи вздохнул и отправился мыть чашку, что использовала Ясуко, вернувшись под утро.

Посмотрев на часы, он обнаружил, что на инцидент сблюющимЗиданом ушло совсем мало времени.

– А-а… Я действительно не хочу идти.

…Не убегай!…

Да, я понял. Я пойду. Похоже, у меня кишка тонка пропустить первый школьный день.

Сняв форму с вешалки. Рюдзи по привычке почистил её щёткой. Натянул серый свитер с открытым горлом поверх школьной рубашки, потом надел школьный пиджак, не застёгивая его. Обернул вокруг шеи кашемировый шарф, который так любит Тайга, и на этом приготовления закончились. Хотя была зима, Рюдзи не любил носить зимние вещи, потому что ничего не мог поделать с лицом. Школьную сумку он собрал ещё накануне, так что осталось только шагнуть из двери.

– …Я действительно не хочу идти…

Нет, надо идти. Рюдзи яростно тряхнул головой, пытаясь сбросить завесу депрессии.

– Я пошёл… – сказал Рюдзи Ясуко, заканчивающей полоскать рот в ванной.

– Будь осторожен… Пока, Рю-тя-ян.

Ясуко, выглядящая поддатой даже после того, как проблевалась, стояла перед сыном с капающей изо рта водой.

– Не забудь взять ту штуку, она на столе в моей комнате.

– …Какую штуку?

– Хм-м? Ох, у Рю-тяна в последнее время с головой не в порядке. Как ты мог забыть! Окинава!

Окинава?…

…Окинава!

Под одурманивающим запахом спиртного Рюдзи вспомнил. Надо вернуться и взять.

– О нет, я совсем забыл.

Эта штука в комнате Ясуко была родительским разрешением, необходимым для поездки с классом на Окинаву. Хотя Рюдзи и напоминали, что его надо принести в первый школьный день, он столько думал о случившемся в последнее время, что напрочь забыл об этом. А вот постоянно пьяная Ясуко смогла вспомнить.

– Окинава, Окинава! Это так здорово! Я-тян тоже хочет поехать!

– …Правда, я пошёл.

– Хм-м… Что-то ты не очень бодр?

Сунув разрешение в сумку и натянув свои начищенные школьные ботинки, Рюдзи открыл дверь. Холодный северный ветер тут же ворвался в дом, заставив Рюдзи непроизвольно закрыть глаза.

– Рю-тян, ты в порядке? – Хоть он и слышал голос Ясуко, отвечать не хотелось. Несмотря на холод, утреннее солнце светило ослепительно ярко.

Сейчас не время думать об Окинаве…

Шлёпая вдоль дороги, Рюдзи уголком глаза взглянул на дом Тайги. К стеклянным входным дверям вела блестящие мраморные ступени. Вечнозелёные деревья, посаженные по сторонам, зеленели как обычно, несмотря на холодную зиму.

Но сегодня Рюдзи не намеревался идти по аллее с деревьями. Вместо этого он направился прямо по дороге, ведущей к школе. Хоть он и не был уверен, что ленивая Тайга сумела вытащить себя из постели, Рюдзи решил уважать её выбор.

Если она проснулась вовремя… Хоть Рюдзи и не знал, что она сейчас делает, он был счастлив узнать её решительность. Он чувствовал себя одиноким, брошенным ребёнком, но он был счастлив, что она пыталась думать о нём, принимая своё решение.