Торговка счастьем

– Но ведь могло быть и по-другому, лейтенант. – И Игорь поморщился, представив, как разносит их версию полковник в пух и прах. – Свиридов мог сам, не без помощи Сомова, подсадить свою жену на наркотики. Надоела! Устал от упреков! Или еще какая причина могла быть. Другая женщина, к примеру! Потом, после ее смерти, он находит Сомова. Они едут сюда к его однокурснику и… И знакомятся с его братом, лицом влиятельным и, что немаловажно, богатым. И Сомов начинает работать на Льва Дмитриевича. А Свиридов его охраняет. Как тебе такая версия?

Удивительно, но именно эту версию полковник не принял.

– Нет, капитан. Видимо, ты был прав, защищая покойного Дворова. Вряд ли он был в курсе грязного бизнеса своего брата. Ко мне тут старый друг приехал, – кивнул он в сторону пожилого дядьки в штатском, сидевшего на диване с обивкой под кожу. – Появилась кое-какая новая информация в деле о крупных поставках наркотиков в их область. Алексеевич, сам расскажешь или мне?

Алексеевич ворохнулся на диване, скрипнув искусственной диванной кожей. Тяжело поднялся и прошел к столу. Сел напротив Алексеева, дав тому возможность себя как следует рассмотреть. Лицо капитану понравилось – волевое, симпатичное, гладко выбрито. Взгляд властный, умный. Почти новенький пиджак был тесноват, из чего Алексеев сделал вывод, что покупался тот давно и надевался редко.

– Насмотрелся? – догадливо хмыкнул гость полковника и протянул Игорю руку. – Иван Алексеевич. Думаю, этого достаточно.

Игорь пожал ему руку, назвался.

– В общем, так… – Иван Алексеевич, по примеру своего старого друга, погладил себя по голове. – Мы долго не могли понять, откуда и как поставляются в наш город наркотики. Ни осведомители не знали, ни наружное наблюдение ничего не дало. Не одна умная голова над этим думала. Вокзалы были под наблюдением, собачек запускали. Почтовые отделения проверяли… Все без толку. И вдруг повезло. Приходит в отдел полиции по месту жительства старушка божий одуванчик и решительно заявляет, что ее соседка, которой под восемьдесят, творит что-то противозаконное. У нее спрашивают, что именно? Отвечает: не знаю, но чую, что что-то не так. Сам знаешь, как у нас «любят» таких заявителей. Ей пообещали разобраться с ее соседкой, адрес записали и отправили домой. И забыли. А она через месяц снова в отдел заявилась. Что, говорит, предприняли? А заявления ее и не нашли. Она разбушевалась, пошла прямиком к начальнику, там шум подняла. Ее на меня и спихнули…

Иван Алексеевич ненадолго замолчал. Потом в двух словах объяснил Алексееву, за что и когда его в должности и чине понизили.

– В общем, представить можешь, капитан, как я обрадовался! – фыркнул Иван Алексеевич и, сморщившись, как от боли, попытался одернуть тесный пиджак. – Делать нечего! Начал работать! А то, думаю, чего доброго, еще ниже опустят. До постового! Сели с ней, чай пьем, это я ее таким образом умилостивить решил. А она возьми и скажи: вы, говорит, товарищ подполковник, могли бы на меня сахар не тратить, жаловаться больше не стану. Раз вам дела нет, мне – тем более. Честно? Я опешил от такой проницательности. Думаю, старушка не проста. Начал задавать вопросы. С чего, мол, возникла уверенность, что соседка занимается противоправными действиями? Она же старушка! Ей скоро восемьдесят, и все такое. А она… Я, говорит, не дура совершенная, чтобы не задаться вопросом: зачем восьмидесятилетней старушке почти каждый месяц по три килограмма копченого сала и чеснока?

– Чего-чего?! – вытаращился Алексеев.

– Вот, вот! – улыбнулся гость. – Я так же отреагировал. А она улыбается и говорит: не считайте меня сумасшедшей, подполковник. Сало, мол, и чеснок моей соседке каждый месяц присылают почтой. Каждый месяц! Сало! Чеснок! Его что, в нашем городе нет? Хотите сделать старушке приятное, дайте денег! Сижу, слушаю, думаю, дурдом по бабке плачет. Она продолжает. Каждый месяц ее соседка шастает на почту, получает там посылку, тащит домой, а потом к ней поздно ночью кто-то приезжает и забирает что-то. Она начала вести наблюдение. С биноклем! С балкона! Ночью! Сижу, думаю, храни бог меня от таких соседок бдительных! И однажды засекла машину и номера записала. Хотя гости ее соседки очень осторожничали. Номер тот показала своей внучке – студентке. Та ей и сказала, что человек, который ездит на этой машине – тварь из тварей, что у него целая банда, и они толкают в ночных клубах наркотики.

– Ничего себе бабуля! – ахнул Алексеев.