Торговцы космосом

Он стал рассказывать ей о медной обшивке подвала и о макете, заменившем его лодку. Непонимание на лице Мэри довольно-таки быстро переросло в тревогу. Ей явно сделалось не по себе.

– Гай, ты уверен? Я на прошлой неделе стирала пыль с той махины, ничего не заметила.

– Уверен на все сто, – безапелляционно заявил он. – Я приставил чемодан к стене, встал на него и ввернул новую пробку – у нас же свет вырубало, помнишь? – и…

– Что ты такое про свет говоришь? – Мэри еще сильнее нахмурилась.

– Свет у нас гас, говорю. Не помнишь? Когда выключатель наверху закапризничал, я спустился в подвал и…

– Гай, выключатель не капризничал. Вчера ночью я сама погасила свет.

Бёркхарт уставился на жену:

– Как так… я же помню, что не гасила! Пойдем, я покажу!..

Он вышел на лестничную площадку и потыкал пальцем в испорченный выключатель – тот, который он отвинтил накануне вечером, да так и оставил висеть. Вот только никакого испорченного выключателя он не увидел. Все было так, как всегда.

Не веря своим глазам, Бёркхарт нажал кнопку – и свет вспыхнул в обоих коридорах.

Мэри, бледная и встревоженная, оставила мужа и спустилась на кухню сделать завтрак. Бёркхарт долго стоял, не сводя глаз с выключателя. Он отказывался чему-либо верить и был в полной растерянности.

Он побрился, оделся и позавтракал в том же состоянии отключки. Собственное «я» им теперь воспринималось как бы со стороны. Мэри это видела – и всячески тщилась успокоить его. Она поцеловала Гая на прощание, перед тем как он, так и не сказав ни слова, выбежал из дома, торопясь на автобус.

Мисс Миткин, сидевшая в приемной, поздоровалась с ним сквозь зевок.

– Доброго утречка, – сонно протянула она. – Мистера Барта сегодня не будет.

Бёркхарт хотел что-то сказать, но сдержался. По-видимому, она не знала, что Барта не было и вчера, так как оторвала листок календаря с четырнадцатым числом, оставив листок с «новой» датой – пятнадцатым июня.

Доковыляв до своего стола, он отсутствующим взором окинул всю корреспонденцию на нем. Ни один конверт пока не был вскрыт, но Гай уже знал, что департамент благоустройства послал запрос на две тысячи кубометров звукоизолирующей черепицы, а фирма «Файнбек и сыновья» направила жалобу.

Он далеко не сразу рискнул прочитать письма. Все его предположения подтвердились.

Когда наступил час завтрака, Бёркхарт, движимый неким предчувствием, предоставил мисс Миткин пойти первой. Она ушла, явно озадаченная его неестественной настойчивостью. Зазвонил телефон, и Гай с отсутствующим видом снял трубку.

– Городское управление химзавода слушает, – протараторил он.

– Это я, Свенсон, – донеслось из трубки, и повисла какая-то неловкая пауза. Бёркхарт ждал продолжения, но на том конце упорно молчали.

– Алло?

Ни слова в ответ – поначалу, но вдруг Свенсон траурным голосом вопросил:

– Все еще ничего, да?

– В каком смысле – «ничего»? Свенсон, что тебе нужно? Вчера ты ко мне ровно с этим же вопросом подходил. Ну сколько…

Тут хриплый, надтреснутый голос из трубки с жаром перебил его:

– Бёркхарт! О боже мой, ты помнишь! Сиди и жди меня – я буду через полчаса!

– О чем это ты?

– Неважно! – Судя по голосу, радости коротышки не было предела. – Я все расскажу как только приду. Не телефонный разговор. Нас, вполне возможно, прослушивают. Просто меня дождись – хорошо? Так, погоди-ка. Ты один в конторе сидишь?

– Ну, здесь еще мисс Миткин…

– Черт! Слушай, Бёркхарт – где ты обычно обедаешь? Там достаточно шумно?

– Вроде бы… да. Я хожу в «Кристалл», это примерно в квартале от…

– Знаю-знаю. Будь там через полчаса.

И трубка дала отбой.

Кафе «Кристалл» лишилось прежней красной палитры, но в нем было все так же жарко. И теперь здесь крутили музыку – вперемежку с рекламой. Рекламировали «Фрости-Флипы», сигареты «Морли» (они священны, промурлыкал рекламщик) и какие-то шоколадные штуки под названием «Шоко-Байт», о которых он, похоже, никогда ранее не слыхал. Впрочем, этот недостаток в самый короткий срок был восполнен – чего он только о них не наслушался, пока ждал прихода Свенсона. Девица в юбке из целлофана, какие носят продавщицы сигарет в ночных клубах, прошла через кафе, неся на подносе крошечные, завернутые в алые бумажки батончики.

– «Шоко-Байт» – вкуснятина, – прошипела она, подойдя вплотную к столику Гая. – Раз куснешь – язык сотрешь!

Поначалу Бёркхарт не рассмотрел ее толком – все выглядывал Свенсона, но стоило ей с прикипевшей к лицу рекламной улыбкой высыпать горсть батончиков на соседний столик, он поймал ее взгляд – и вздрогнул от удивления.

– Мисс Хорн? – воскликнул он.

Поднос с «Шоко-Байтами» грохнулся девушке под ноги. Бёркхарт поднялся с места, не сводя с нее взгляда.

– Что происходит? – спросил он. Спросил уже вдогонку – мисс Хорн снялась с места и куда-то побежала.