Торговцы космосом

– Да я ведь не о том, милая. Я… я не хотел тебе об этом рассказывать, но Уэйнрайт из конторы сказал мне вчера кое-что. Сказал, что накануне вечером ходил в цирк и рассчитывал и нас там застать. А нас там не было! Бог знает, что я скажу ему на следующей неделе.

Мори ждал, что Черри ответит, но она молчала, так что он продолжил тем же ровным тоном:

– Так что, если б ты взяла себя в руки и все-таки решила пойти сегод…

Тут Мори осекся на полуслове – Черри плакала, безутешно – и практически беззвучно.

– О, дорогая, – промямлил он и попробовал обнять ее, но Черри увернулась. Все, что ему оставалось, – стоять беспомощно и смотреть, как она плачет.

– Радость моя, в чем дело? – спросил он.

Черри отвернулась.

Мори покачался на каблуках. Видеть слезы жены ему было уже не впервой. Уже была одна сцена, когда они едва не расстались – вдруг осознав огромную взаимную разницу таких масштабов, что счастливыми ни за что при такой не стать; раньше-то они эту пропасть в упор не видели, наивно считая, что нужно быть вместе, несмотря ни на что. Впрочем, та неурядица как-то улеглась, сошла как с гуся вода – а вот теперь Мори чувствовал себя виновным в этих ее слезах. Впервые за все время.

Постояв молча еще недолго, он развернулся и направился к бару. Проигнорировав уже приготовленные дижестивы, он смешал два хайбола[25]. Пошел обратно к Черри, поставил один бокал рядом с ней, сделал большой глоток из другого.

– Дорогая, в чем дело? – спросил он снова, но уже совсем другим тоном.

Она все молчала.

– Да хватит уже. Что не так?

Черри посмотрела на него, потерла глаза кулаками, потом угрюмо бросила:

– Прости.

– Все нормально. Послушай, мы же любим друг друга. Давай просто все обсудим.

Черри взяла свой бокал, поднесла к губам, потом поставила на место нетронутым.

– А что толку, Мори?

– Давай хотя бы попробуем.

Она пожала плечами. Мори решил не давать слабины:

– Так, я понимаю, ты несчастна. И все это из-за… ну, из-за всего этого. – Он широким жестом обвел богато обставленную оранжерею, толстый ворсистый ковер, армию бытовой и развлекательной техники, только и ждущей, чтобы к ней обратились. Подразумевались также и двадцать шесть комнат, пять автомобилей и девять роботов-слуг. – Ты не привыкла к такой жизни, правда? – с нажимом произнес он.

– Ничего не попишешь, – пробормотала Черри. – Знаешь же, я пыталась привыкнуть. Но тут совсем не так, как дома.

– Да ведь твой дом теперь здесь! – вспыхнул он. – Ты больше не живешь с папашей в пятикомнатном коттедже! Не возишься больше в саду по вечерам, не играешь с родителями в карты! Ты живешь со мной – тем человеком, которого взяла в законные мужья! И ведь знала же, на что идешь – мы все обсудили задолго до того, как поженились… – Он умолк – от слов не было проку. Черри снова заплакала, но уже не беззвучно.

– Я пыталась! – стала причитать она сквозь слезы. – Ты даже не представляешь, как я пыталась! Носила всю эту дурацкую одежду и играла в дурацкие игры, носилась с тобой все время… ела всю эту ужасную еду, покуда не начала жи-жи-жиреть! Я думала, мне все будет с тобой по плечу – но не могу я так жить, и все тут. Меня к такому не готовили. Я очень люблю тебя, Мори, но такая жизнь сводит меня с ума. Я ничего не могу поделать, Мори, – эта дикая бедность меня так утомляет!..

В конце концов слезы высохли, конфликт сошел на нет, влюбленные поцеловались и помирились. Но в ту ночь Мори лежал без сна, прислушиваясь к тихому дыханию жены из соседнего номера, и смотрел в темноту с таким трагизмом, какого до него не знавал ни один нищий.

Блаженны нищие, ибо они наследуют землю.

Блаженен Мори, наследник такого количества мирских благ, что их ему не потребить и за всю жизнь.

Мори Фрай, погруженный в беспросветную нищету, никогда в жизни не испытывал голода, никогда не испытывал недостатка ни в чем, что только душа желала, – ни в пище, ни в одежде, ни в ночлеге. В мире Мори ни у кого не было недостатка в таких вещах – попросту не могло быть.

Прав был Томас Роберт Мальтус, видный английский экономист, но прав только лишь относительно цивилизации, не знающей ни полностью автоматизированных заводов, ни даже гидропоники и принципов пищевого синтеза, ни ядерных заводов-производителей, ни руды и металлов, добытых прямо из океанических недр… не говоря уже о постоянно возрастающем резерве рабочей силы, об архитектуре, пронзившей небеса и углубившейся в земные недра, о зданиях, проектируемых и возводимых буквально за день… и, конечно же, о роботах.

Прежде всего цивилизация Мальтуса была лишена роботов – неустанных работников, столяров и плотников, металлургов и швей, шахтеров и пахарей.