Торговцы жизнью

Ростик так и не понял, что это значит, но вскочил, стал натягивать штаны. Пока надевал второй сапог, доскакал на одной ноге до двери, отпихнул ее и стукнул в дверь напротив. Оттуда не раздалось ни звука, но Ростик не сомневался, что Ким по ту сторону двери уже не спит.

— Ким, просыпайся. И хватай оружие, что-то происходит.

Дверь в комнату пилота раскрылась со скрипом, от которого заломило зубы. Показался Ким, он был сонный и взъерошенный.

— Чу-челось?

— Ничего не случилось, но мне, понимаешь… В общем, нужно проведать Пестеля.

Ким уже обретал нормальную способность разговаривать.

— Сейчас, только рожу ополосну… Эй, у тебя воды с вечера не осталось, а то у меня — ни капли?

Умываться приходилось, как в средние века, из тазиков, заготавливая воду с вечера в кувшинах.

— По дороге из фонтана ополоснешься. Оружие возьми.

Открылась дверь дальше по коридору. Из нее плавно, как будто вместо ног у него были приделаны колеса с отменными рессорами, выкатился Квадратный. Он осмотрелся в свете факелов, освещающих площадь и через окно обрисовавших Ростика в отцовской тельняшке, понял, кто его разбудил.

— Зачем тебе оружие, лейтенант?

— Ты спи, — предложил Ростик. — Мы вдвоем… Да и нет ничего конкретного, так, плохой сон приснился.

— Знаю я твои сны, — пробормотал старшина и уже из глубины своей комнаты произнес в приказном тоне:

— Меня подождите.

Одевался он куда быстрее Кима и появился, уже готовый для похода, раньше. К тому же у него и подсумки болтались на поясе, и меч хлопал по боку, и даже автомат он уже подвесил под правой рукой. Вот только пуговицы на гимнастерке застегивал на ходу.

Они вышли из гостиницы, кивнув сонному постовому у входа, чуть в стороне от факелов. Ростик провел пальцами по металлу своего «калаша». Это прикосновение, как всегда, должно было вселить уверенность и спокойствие. Но… Оно же значило, что его нужно успокаивать. От чего?

Он еще раз осмотрелся по сторонам. Тьма над морем стояла непроглядная, не было видно ни единого огонька. Да и откуда им тут взяться?

— Ну, что? — спросил старшина. — Что-нибудь чуешь?

Почему-то простонародное словечко зацепило Ростика, словно крючок.

— Я тебе собака, что ли?

Но вместо того чтобы хохмить или подлавливать его, старшина вполне серьезно прошептал:

— А ты все-таки постарайся. Подумай и скажи — что это?

Ростик так и сделал. Страх, ужас, как отдаленный гром, которого человеческое ухо уже и слышать не может, но все равно ощущает, стал медленно затихать в стороне гавани. Ближе к воде, нет, пожалуй, у самой воды. Или нет, вода тут, кажется, ни при чем.

— Не знаю. Теперь ничего не чувствую.

— А было? — спросил старшина все еще шепотом, словно боялся спугнуть что-то, словно сидел в засаде.

Ростик не ответил. Зато неожиданно подал голос так и не умывшийся Ким:

— А я, кажется, тоже это… Словно звук какой-то или далекий крик.

— Крик и есть звук, — огрызнулся Ростик. — Хватит рассуждать, пошли к Пестелю.

Они потопали во тьму, выбирая направление наобум.

— Нужно было факел взять, — пробурчал Ким.

— За поворотом увидим свет из его окошек, — миролюбиво отозвался Квадратный. — Тут идти-то всего метров триста.

Да, подумал Ростик, для него, умеющего шагать по темноте десятки километров, это не страшно. А для его лейтенантского «благородия»? Почему он так расклеился, раскис, размяк? Что это вообще было и почему именно с ним? И правда ли, что Ким тоже что-то почувствовал или просто решил поддержать друга?

И вдруг все исчезло. Разом, как будто огромный колокол бесшумно лопнул над ними. И снова воздух стал мягким, напоенным запахом близкого моря, и как будто в самом деле стало светлее. То, что заставило Ростика проснуться, ушло. Несомненно и полностью.

— Вот теперь и я почувствовал, — мерно произнес старшина. Автомат он уже держал в руках, перед собой. Но никуда специально не целился. — Мы его спугнули.

— Кого? — отозвался Ким. — Ты знаешь, что это было?

— Нет. Но охотиться за ним придется… В общем, пока мы его не кончим, спокойно тут никто спать не сможет.

«Так, — решил Рост, — теперь понятно, почему он потащился за нами. И правильно, кстати, сделал, это его работа — охрана города».

— Значит, сегодня тревога отменяется, — отозвался Ростик. — До следующего раза.

— А будут следующие разы? — тут же повернулся к нему Ким.

— Если никто не будет оставаться в одиночестве, если никто не будет уж очень… Ну, не знаю как сказать, производить слишком много злобы, что ли… Тогда, может, все и обойдется.

— Злобы? — переспросил Ким.

— Злобы, усталости, гнева, жестокости — не знаю точно. Что-то в этом роде. Или, например, желания убить то, что тебе не очень даже и угрожает.

— Злоба тут ни при чем, — вдруг хмыкнул Ким. — Все дело в запахе.

В самом деле, как-то так получилось, что они вошли в полосу таких ароматов, что даже старшина засопел.

— Это из лаборатории Пестеля долетело, — сказал Ростик. — Что же, может, ты и прав, запахи тоже вызывают… Ладно, мы его спугнули, и на том спасибо.

— Завтра же поставлю тут пост, — пробурчал старшина. — И прикажу, пожалуй, набережную метров на триста патрулировать. С факелами.