Торговые банкиры. Известнейшие мировые финансовые династии

Джозеф Вексберг Торговые банкиры. Известнейшие мировые финансовые династии

Памяти моего отца

JOSEPH WECHSBERG

THE MERCHANT BANKERS

© Перевод, ЗАО «Центрполиграф», 2020

© Художественное оформление, ЗАО «Центрполиграф», 2020

Вступление сугубо личного характера

Я сам едва не стал торговым банкиром. Примерно в середине XIX века один предприимчивый молодой человек по имени Альберт Вексберг приехал в городок Остраву, что в Моравии, которая тогда была провинцией империи Габсбургов. Не знаю, почему мой дед остановился именно в Остраве. Если бы он проследовал дальше, в сторону Калифорнии, возможно, успел бы туда в разгар «золотой лихорадки».

Мой дед родился в 1827 г., в том же году, когда умер Бетховен, и, хотя мне не удалось точно установить, где именно дед родился, говорили, что он приехал «с Востока». Совсем неудивительно; похоже, почти все дедушки прибыли с Востока, как солнце.

Дедушка принес в свою семью солнечный свет. В каждой банкирской династии (о чем вы прочтете в этой книге) всегда есть первопроходец, который начал с пустыми руками, а умер богачом. Первые Ротшильды были менялами в еврейском гетто, Бэринги торговали сукнами, семья Хамбро – продуктами, Варбурги – серебром. Вексберги, хотелось бы добавить, начали с торговли зерном. Мой дед прикатил в Остраву с шиком: он сидел на телеге, доверху нагруженной пшеницей.

Он любил рассказывать эту историю, часто приукрашивая ее и меняя мелкие подробности, но главная мысль всегда оставалась неизменной. Могу живо представить его себе сидящим на той телеге. В то время, когда я его знал, он был патриархом с красивой седой бородой, держался с большим достоинством, но без всякой напыщенности. Когда он рассказывал свои истории, глаза у него посверкивали; подозреваю, что он подсмеивался над своими слушателями. Дедушка умел смеяться и над собой. Говорил, что жители города называли его Albert der Gutige, то есть Альберт Благодетель, потому что он ссужал им деньги под пять процентов. В детстве я и понятия не имел, что это значит. Позже я услышал, что, когда Альберту Благодетелю нравился человек, которому предстояло дать ссуду, он давал ему деньги без всякого залога – рисковал, положившись на обещание заемщика вернуть долг.

«В тех условиях, – говаривал дедушка, задумчиво поглаживая свою красивую бороду, – не думаю, что я брал с него лишнее. Я должен был просить шесть процентов».

Позже дед переключился с зерна на кредиты, подобно всем торговым банкирам, и открыл Wechselstube, то есть разменную контору. В 1890-х гг., которые наверняка проходили в нашем городке довольно бурно, если верить различным семейным хроникам, дедушка расширил фирму и основал банкирский дом «А. Вексберг и Кº». К тому времени горожане, завидев его, уже не переходили на другую сторону улицы, как некоторые его бывшие должники. Наоборот, все снимали шляпу и почтительно раскланивались с «герром банкиром».

Добавка «Кº» в названии фирмы, точно так же, как и во многих других торговых банках, олицетворяла сыновей дедушки, которые стали его компаньонами. Одним из них был мой отец. Дела в банке шли очень хорошо. Дед умер в 86 лет. Он превосходно выбрал время, скончавшись в 1913 г., за год до начала Первой мировой войны. Умер он одним из богатейших горожан, окруженный всеобщей любовью. Ему принадлежали земля, мельницы, фабрики, дома, винокурни, государственные и прочие ценные бумаги. Он вел дела с банкирскими домами Ротшильдов в Вене и Варбургов в Гамбурге. Он стал младшим, но уважаемым членом привилегированного братства торговых банкиров. В местной газете его называли «нашим Ротшильдом». К его большой досаде, настоящий Ротшильд управлял металлургическим заводом, находившимся неподалеку, в Витковице.

Помню дедушкины похороны, внушительные, словно похороны государственного деятеля. Проводить деда в последний путь пришел весь город, в том числе и те, кто так и не вернули ему долги; они плакали больше остальных. Все естественно; ведь теперь они больше не могли просить у него деньги, которые не собирались возвращать. Человек, который недавно обанкротился и за которого мой дед в свое время поручился, произнес трогательную речь. Время от времени торговый банкир одалживает деньги недостойному должнику (о подобных случаях вы прочтете в этой книге). Мне было шесть лет, и я думал: вот бы и меня так хоронили!

С тех пор я изменил свое мнение о похоронах, но не о дедушке Вексберге. Он не стыдился того, как скромно начинал. Он никогда не читал нам обычных проповедей об усердном труде и добродетельности экономии. Когда в детстве я спрашивал его, как он стал «миллионером», – мне казалось, что «миллионер» это профессия, вроде машиниста паровоза, тогда моей любимой, – он стучал себя по правому виску, тыкал в меня пальцем и говорил:

– Я думал головой. Никогда не забывай об этом, дитя мое.

Я не забывал.