Торговый дом Гердлстон

- В сочетании с падающим барометром признак самый зловещий, - ответил шотландец, многозначительно растягивая последнее слово.

Коммерсант и его сын не могли взять в толк, что так встревожило моряков. Просто дымка в северной части горизонта казалась более густой, и оттуда по ясному холодному небу протянулось несколько узеньких и прозрачных облачных полос, напоминавших щупальца гигантского осьминога, притаившегося в туманной мгле. И море теперь в некоторых местах походило уже не на ртуть, а на матовое стекло.

- Это ветер, - уверенно заявил Миггс. - Я бы убрал брамсель и спустил кливера, мистер Макферсон. - Отдавая приказание, Миггс неизменно титуловал своего помощника по всем правилам, хотя во всех остальных случаях называл его просто Сэнди или Мак.

Пока помощник отдавал необходимые распоряжения, Миггс сбегал к себе в каюту. Когда он вновь появился на палубе, его лицо стало еще более мрачным.

- Барометр упал почти до двадцати восьми, - объявил он. - Сколько лет плаваю, а на этом делении я его еще не видал. Уберите грот, мистер Макферсон, и возьмите рифы на топселях.

- Есть, сэр!

Теперь уже нельзя было пожаловаться на тишину: матросы тянули фалы с возгласами, напоминавшими крики бесчисленных морских птиц. Человек шесть перегибались через реи, убирая грот и крепя сезни.

- Взять рифы на фоке! - рявкнул помощник. - Да поживей!

- А ну, быстрее, бездельники! - взревел Миггс. - Вас всех сдует в море, если вы не поторопитесь.

Теперь даже Гердлстон и Эзра могли убедиться, что им грозит вовсе не воображаемая опасность и что вот-вот разразится буря. Все это время темная полоса дымки ширилась и сгущалась, так что теперь небо на севере было затянуто огромной черной тучей - ее рваные клубящиеся края ясно показывали, какой свирепый гонит ее ветер. Там и сям на черном фоне четко выделялись беловато-желтые завитки, придававшие туче особенно жуткий вид. Огромная клубящаяся масса надвигалась на них с чудовищной быстротой, в которой было что-то величественное, и океан под ней темнел, а в воздухе слышалось глухое бормотание, неописуемо зловещее и наводящее тоску.

- Может, это тот же самый шторм, который прошел здесь несколько дней назад, - заметил Миггс. - Они частенько движутся по кругу и возвращаются туда, откуда начались.

- Само по себе это бы и не страшно, да только наш корабль и небольшой трепки не выдержит, - мрачно сказал его помощник.

Все чаще налетали короткие шквалы, поверхность моря покрылась рябью, и "Черный орел" толчками переваливал через волны. По палубе застучали редкие капли дождя. Туча была уже над самым кораблем и продолжала бешено мчаться вперед.

- Берегись! - крикнул старик боцман. - Сейчас начнется!

Не успел он договорить, как буря обрушилась на корабль с диким свистом, словно все демоны воздуха внезапно вырвались на свободу. Сила удара была столь велика, что Гердлстону на мгновение показалось, будто он столкнулся со скалой. Барк накренился так, что фальшборт коснулся воды, и чуть ли не минуту оставался в этом положении среди бешено кипящей пены. Палуба вздыбилась почти вертикально, и казалось, что барк никогда не выпрямится. Однако постепенно он выровнялся, задрожал и затрясся, словно живое существо, а затем понесся вперед, как клочок бумаги, увлекаемый ветром.

К вечеру ураган достиг полной силы. "Черный орел" держал только грот-марсель и фор-стаксель. Море разбушевалось почти мгновенно, как всегда бывает в тех случаях, когда буре предшествует мертвая зыбь. Насколько хватал глаз, кругом вздымались огромные волны, увенчанные грозными гребнями пены. Когда барк проваливался между волнами, их белые верхушки достигали его грот-рея, и Гердлстон с Эзрой, цепляясь за леера, с ужасом и изумлением смотрели на водяные горы, которые нависали над их головами. Раза два волны обрушивались прямо на корабль, с ревом прокатывались по палубе, а затем вода медленно просачивалась в щели настила и уходила через шпигаты. И каждый раз бедный прогнивший корабль дергался и трепетал каждой доской, словно предчувствуя свою судьбу.

Наступила ночь - страшная ночь для всех, кто находился на борту "Черного орла". При свете дня по крайней мере было видно, какая им грозит опасность, но теперь барк метался и бился в чернильном мраке. Он то стремительно возносился на гребень огромного вала, то проваливался в черную бездну с такой силой, что столкновение со следующей волной заставляло его содрогаться от клотика до киля. У руля стояло два человека и два у вспомогательных талей, но и вчетвером им еле-еле удавалось удерживать барк на курсе среди этого дикого разгула стихий.

Все оставались на палубе. Каждый предпочитал видеть и знать худшее, а спуститься в каюту значило бы оказаться в гробу без малейшей надежды на спасение. Капитан Гамильтон Миггс с трудом пробрался вдоль борта к тому месту, где стояли Гердлстон и Эзра.

- Поглядите-ка туда! - рявкнул он, указывая на что-то в наветренной стороне.