Торговый дом Гердлстон; Маракотова бездна; Открытие Рафлза Хоу; Ужас расщелины Голубого Джона

— Это препарат устьица, — сказал он, вспомнив рисунок в своем учебнике.

Профессор мрачно покачал головой.

— Правильно, — сказал он. — Переходите к следующему.

Третий препарат поставил студента в точно такой же тупик, как и первый, и он, стиснув зубы, уже готовился к неизбежному, когда непредвиденное обстоятельство склонило чашу весов в его пользу. Второй экзаменатор, еще не превратившийся в такую окаменелость, как большинство его коллег, сохранил достаточно жизнелюбия, чтобы интересоваться вещами, чуждыми его науке, и теперь он узнал в экзаменующемся студенте юного героя, который претерпел увечье, спасая честь своей страны. Профессор был пламенным патриотом и проникся к Тому живейшей симпатией; заметив, что бедняге грозит неизбежная гибель, он поспешил вмешаться, вывел его на правильную дорогу с помощью наводящих вопросов и помогал не сбиться с нее, пока вновь не звякнул колокольчик. Этот молодой экзаменатор с удивительной проницательностью и тактом сумел удержаться в пределах весьма ограниченных знаний Тома. Как ни трудна была эта задача, он достиг цели, и, хотя его собрат покачивал седовласой головой и всякими другими способами выражал порицание невежеству студента, он все же был вынужден поставить S.В. в лежавшем перед ним списке.

Увидев это, Том глубоко вздохнул и направился к третьему столу, испытывая то смешанное чувство уверенности и страха, с каким жокей на скачках приближается к последнему и самому трудному препятствию в стипль-чезе.

Увы! Именно последнее препятствие чаще всего оказывается роковым для наездника, и Томасу также было суждено потерпеть неудачу при этом заключительном испытании. По несчастной случайности, пока он шел через комнату, ему вдруг вспомнился студент, вещавший перед дверьми экзаменационного зала о таинственной субстанции, которая именуется «какодил». А стоит в голову экзаменующегося студента закрасться подобной мысли — и ее уже нельзя изгнать оттуда никакими силами. У Тома даже в ушах зазвенело, и он провел рукой по лбу и запустил ее в золотистые кудри, стараясь успокоиться. Садясь перед столом, он еле удержался, чтобы не сказать экзаменаторам, что ему прекрасно известно, о чем они собираются его спросить, и что ему даже не стоит пытаться отвечать.

Главный экзаменатор, румяный и благодушный старик в очках, прежде чем начать экзамен, обменялся со своим коллегой несколькими ничего не значащими фразами, доброжелательно давая время растерявшемуся студенту прийти в себя. Затем, ласково посмотрев на него, он сказал чрезвычайно мягким тоном:

— Вам когда-нибудь приходилось кататься в лодке по пруду?

Том сознался, что приходилось.

— Так, быть может, в этих случаях, — продолжал профессор, — вы иногда задевали веслом ил на дне?

Том согласился, что в этом не было бы ничего удивительного.

— После этого вы, возможно, замечали, что со дна на поверхность поднимался пузырь или даже несколько пузырей. Так скажите же, какой это был газ?

Злополучный студент, весь во власти одной-единственной мысли, почувствовал, что сбылись самые худшие его опасения. И без малейших колебаний он, не задумываясь, высказал безапелляционное мнение, что газ этот именуется какодилом.

Когда экзаменаторы услышали его ответ, на их лицах отразилось глубочайшее изумление, и они разразились таким веселым смехом, какой не часто услышишь у важных ученых. Этот смех немедленно привел Тома в чувство. Он в отчаянии сообразил, что они спрашивали его про болотный газ — про одно из самых простейших и зауряднейших химических соединений. Увы, было слишком поздно! Он знал, что спасения нет. Посредственно сдав ботанику и зоологию, он не мог рассчитывать, что ему простят подобную ошибку на экзамене по химии. И он поступил так, как, пожалуй, только и можно было поступить при подобных обстоятельствах. Встав со стула, Том почтительно поклонился экзаменаторам и направился к двери, к величайшему изумлению служителя, которому впервые довелось стать свидетелем подобного нарушения этикета. На пороге Том оглянулся и увидел, что профессора ботаники и зоологии подошли к столу химиков, по-видимому, желая узнать, что случилось. Раздавшийся затем взрыв хохота показал, что они в должной мере оценили смешную сторону происшествия. Студенты, ожидавшие под дверью, бросились к Тому в надежде узнать причину неожиданного смеха, но он сердито растолкал их и бросился к лестнице. Ему было хорошо известно, что анекдот этот станет всеобщим достоянием и без его содействия. К тому же он уже принялся обдумывать план, который зрел в его голове несколько месяцев.

Доктор с супругой и мисс Кэт Харстон долго и напрасно ждали в гостинице известий от Тома. Доктор сначала пытался напустить на себя высокомерное равнодушие и рассеянность, но вскоре совсем забыл об этом и принялся бесцельно бродить по комнате, барабанить пальцами по столу и всякими другими способами проявлять жгучее нетерпение. Их гостиная находилась на втором этаже, и Кэт, как часовой, стояла у окна, вглядываясь в снующих по улице прохожих, чтобы сразу же предупредить остальных о появлении Тома.