Торговый центр

Она знает, что я несказанно, в сотни раз лучше всех этих. Она знает, что я здесь лишь потому, что у меня тут дела. Посмотри, как я одет. Да тут ни одного мужика в костюме больше нет, я один такой. Я мог бы съездить в город купить мамочке что-нибудь от «Гермес» или даже от «Валентино». Я могу себе это позволить. Могу, не сомневайся. Но мамочка любит всякое такое вот. Мне приходится отовариваться в торговом центре, как всем остальным кретинам. Стоять в очереди – это с моей-то кредиткой! – и иметь дело с грубыми продавцами, чтобы урвать какую-нибудь синтетическую тряпку или позолоченный хлам. Я не хочу здесь находиться.

Дэнни решил еще раз украдкой взглянуть на женщину, но та уже ушла. Дэнни поддернул манжеты и дотронулся до своего «Роллекса». Ну и что, мне все равно. Пустая трата времени.

Мир Дэнни был миром идеальных вещей, отлаженных механизмов и служб: рубашки из египетского хлопка, сделанные на заказ ботинки из лошадиной кожи, подобострастные ассистенты, маникюр и подтянутый живот. Он тщательно выбирал туалетную воду. Рисунок его галстука всегда был остромодным. Чтобы расслабиться, он медитировал на свой пенсионный счет. Он был во всех смыслах в прекрасной форме – физически и экономически. Конечно, на жизненной лестнице над ним еще возвышалось несколько ступеней, но не так уж и много. Совсем даже немного. Дэнни был игроком, уникальной личностью. Именно такими хотели бы быть все эти козлы.

Дэнни стал финансовым консультантом шесть лет назад. Вытянул счастливый билет в лотерее Тысячелетия. Он делал деньги и все время путешествовал. Особенно нравились ему преимущества полетов первым классом: широкое кресло, порция черного «Джонни Уокера» со льдом, ассорти подогретых орешков на фарфоровом блюдечке и влажная горячая салфетка.

Стюардессам Дэнни нравился. Они смотрели ему прямо в глаза, когда спрашивали, что бы он хотел выпить. Положив на тарелку еще ложку икры и салата из омара, они медлили, приглашая начать разговор. Он плоско шутил, и они смеялись, воздавая должное его иронии. О таком они и мечтали: молодой, мужественный, энергичный, с большими деньгами и гигантским чувством собственной значимости. Кольцо на пальце их не отпугивало. Они понимали: вот мужчина, который им нужен, такие мужчины женятся. По сравнению с жирными старикашками, потягивающими «Шардоннэ» в креслах рядом с ним, Дэнни казался практически Джеймсом Бондом.

И когда он сходил с самолета, его всегда ждал седеющий мужик в форме, сжимая в руках табличку с его именем. Дэнни нравилось слушать, как распахивается багажник блестящего черного автомобиля и шофер проворно запихивает туда его чемоданы от «Туми».

По предварительным расчетам Дэнни, можно было бы, если б он действительно захотел пригласить одну из этих хорошеньких стюардесс, прокатиться в его блестящем черном автомобиле. Любая бы на это пошла. Выпила бы с ним в гостиничном баре. К 11.15 он бы уже делал дело, а к 11.45 принимал горячий душ, удовлетворившись, насытившись. Он бы мог. Мог бы. Только никогда не пробовал.

У Дэнни и его жены, Джуди, половая жизнь поначалу была на высшем уровне. А потом у Джуди случилась задержка. После примерно трех месяцев беременности физическая сторона жизни как-то привяла. К восьмому месяцу они вообще не занимались сексом. А после того, как Джуди родила, секс перестал существовать как понятие. Сначала она не могла, потому что было больно. Потом – с кормлением в два часа ночи, бесконечными купаниями ребенка и общением с другими мамашами, пока дети вместе играли, – пришла изматывающая усталость. Они возобновили секс – по крайней мере, раз в месяц, – а потом Джуди забеременела Тимми. И снова все то же самое, только еще хуже. В Джуди что-то изменилось. Она была вполне довольна – и получала удовольствие каким-то таким способом, что секс ей был больше не нужен. А может, и Дэнни в придачу.

Год назад Дэнни внезапно почувствовал резкую боль в паху. Он записался на осмотр. В холле медицинского центра проглядел номер «Бизнес-Уик» месячной давности. Оглядел очередь собратьев по страданиям. Болезненного вида темноволосая женщина с пластырем на носу, одышливый старик и развязная блондинка лет за сорок. Блондинка встретилась с ним глазами. Дэнни приготовился взглянуть повнимательнее, когда услышал свое имя:

– Мистер Маркс?

Через пару минут штаны Дэнни болтались у его щиколоток, а сонный доктор Хершкомб массировал его яйца. Хершкомб сжал яичко.

– Так болит?

Боль иглой пронзила внутренности Дэнни.

– Ххх. Ну, типа да.

– Ну, ничего серьезного я не вижу. Небольшой отек, правда, у вас есть. – Дэнни задумался, не гомосексуалист ли доктор. Может ли мужчина по своей воле превозмогать все тяготы медицинского образования лишь для того, чтобы сжать другому мужчине яйца?

– Лягте, пожалуйста, на бок.